Бизнес бывшего придворного портного Саддама Хусейна переживает расцвет с тех пор, как его клиент предстал перед судом в Багдаде, пишет газета The Times (перевод на сайте Inopressa.ru).
"По моим подсчетам, с начала суда мы получили бесплатную рекламу примерно на 6 млн долларов", – говорит владелец компании, 35-летний бизнесмен из Стамбула, Реджеп Чезур, продолжает британское издание.
Другие его клиенты, находящиеся под судом, – это бывший министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз и бывший иракский вице-президент Таха Яссин Рамадан. Бизнесу они даже оказали большую помощь, так как не срезали этикетки Cesur с рукавов своих костюмов.
Заказы текут со всего Ближнего Востока. "С тех пор как начался суд, никто не спрашивает о цене, люди рады скупить все, – сказал портной. – Мы можем запрашивать двойную цену".
Что он и делает. Индивидуальный пошив костюмов для арабских клиентов стоит уже не 200, а 400 долларов. До начала суда Чезур продавал 12 тыс. костюмов в год. Сейчас он продает втрое больше. Одна из турецких газет утверждает, что он стал гуру моды на Ближнем Востоке.
Реджеп Чезур приехал в Стамбул из Анатолии, когда ему было 13 лет, много лет чистил ботинки и мыл туалеты, прежде чем он стал владельцем обветшалого магазина, торгующего одеждой с Ираном. К 1996 году он сумел расширить дело и открыть свой первый магазин в Ираке.
Однажды некий придворный заказал в багдадском магазине 52 костюма. Но размеры были даны неправильно, дело в том, что богатый клиент набрал вес. И портному велели самому снять мерку с клиента, которым оказался никто иной как Саддам Хусейн.
Заказ был такой: 50 новых костюмов раз в два месяца. В результате на костюмы Cesur переключилось все иракское правительство и вся футбольная сборная.
Когда началась война, Чезур полагал, что иракскому бизнесу пришел конец. Но в июне, за 25 дней до первого заседания суда над Саддамом, его привели в камеру Саддама, где он снял новые мерки – на этот раз диктатор похудел. Чезур сшил четыре новых костюма, восемь рубашек и две пары туфель.
Чезур надеется, что суд будет как можно более долгим. "Зло, которое он творил, это его дело, потому он и на скамье подсудимых", – говорит он. "Нас волнует лишь реклама", - приводит его слова The Times.
