"Несколько человек задали мне вопрос о том, как я отношусь к действиям врачей 71 клинической больницы и лично Александра Мясникова, которые в ходе медицинского освидетельствования не нашли у Ивана Голунова серьезных травм", - пишет нейрохирург на своей странице в Facebook.
"Отношусь я вот как. Вероятнее всего, все осмотры и исследования были проведены грамотно, специалисты были профессиональны и не нашли показаний к госпитализации, поскольку их действительно не было. В самом деле, не каждый избитый должен лечиться в стационаре. Александр Мясников - крупный администратор, руководство большой многопрофильной больницей - это тяжелый труд, а когда это еще и государственная клиника, администратор вынужден руководствоваться в своих действиях не только клиническими, но и политическими нюансами. Я не знаю, как в подобной ситуации должен вести себя администратор от медицины.
Но я совершенно точно знаю, как должен вести себя врач. Он должен найти показания для госпитализации. Общеизвестно, что людей кладут в больницы не только по клиническим причинам: бездомного могут положить, чтобы он не замерз на улице, одинокую плохо перемещающуюся по дому бабушку могут положить просто для ухода, пока родные не заберут. Да, это геморрой. Придется немного преувеличить некоторые симптомы. Да, потом страховая докопается до этой истории болезни. Иногда придется объясняться с начальством.
Но я убежден, что человек, которому только что подкинули наркотики и которого только что избили (пусть несильно) полицейские, должен быть госпитализирован, даже если это на один процент улучшит его непростое психологическое состояние. Из гуманистических, а не из клинических соображений.
Возможно, я немного обостряю ситуацию, но предлагаю все же вспомнить Андрея Пантюхова - врача колымского ГУЛАГа, спасшего от смерти Варлама Шаламова. Он госпитализировал его, весившего 48 килограммов, чтобы тот просто лежал, не ходил на общие работы, ел и тем самым дожил до весны. Наверное, клинических показаний для госпитализации Шаламова было не больше, чем у других истощенных зэков. Вероятнее всего, эритроцитов в крови у него было столько же, сколько у прочих, то есть мало, ЭКГ было не хуже и пульс такой же. Да и лечить его не надо было - ему просто надо было меньше шевелиться и получать пищу. Но я уверен, что в такой ситуации вопрос о клинической целесообразности вообще не стоит, и, если у врача появляется шанс спасти хотя бы одного человека от голодной смерти, он обязан им воспользоваться.
То же самое касается и действий врача, когда он сталкивается с жертвой произвола. Не напрасно Токийская конвенция 1975 года содержит в себе прямой запрет на присутствие медицинского персонала при пытках и категорический запрет на предоставление врачом любой информации, которая может способствовать усилению страданий заключенного. Повторяю, я не знаю, как положено поступать в такой ситуации медицинскому администратору, но я совершенно точно знаю, как должен действовать врач".