В российской армии выявлен очередной случай дедовщины. На этот раз - в элитной "голубой дивизии" МВД (в/ч 5402, обеспечивает порядок во время массовых мероприятий), дислоцированной в Петербурге на Измайловском проспекте. Издевательства над новобранцем стали достоянием общественности благодаря видеозаписи, попавшей в руки журналистов.
Фрагменты записи были продемонстрированы в пятничном эфире петербургского НТВ. Сюжет длится три с половиной минуты, в то время как исходный материал - полтора часа. На записи старослужащие психологически ломают, бьют и заставляют съесть сигарету одного из сослуживцев. На сайте Lenizdat.ru это видео выложено полностью.
- Расшифровка фрагмента видеозаписи издевательств
Как отмечает Lenizdat.ru, эта пленка является достаточным основанием для возбуждения уголовного дела по фактам издевательства над людьми. С редакцией петербургского НТВ уже связались работники Военной прокуратуры Санкт-Петербурга и Ленинградской области, попросив предоставить исходный материал полностью.
По словам сотрудников прокуратуры, они знали о неуставных отношениях в "голубой дивизии", но не предполагали, что дело доходит до таких жутких издевательств. Вместе с тем, в/ч 5402 относится к внутренним войскам и расследованием должны заниматься соответствующие структуры Северо-Западного округа МВД РФ.
Расшифровка фрагмента видеозаписи издевательств
Запись содержит три эпизода измывательств старослужащих над призванным позднее их солдатом по фамилии Федоров. Первая и третья части сняты в помещении, средняя - на крыше какого-то здания. В первом и последнем эпизодах лиц старослужащих не видно. Однако, судя по голосам, участвовавшие в издевательствах - одни и те же.
В начале записи один из "дедов" спрашивает у Федорова, где швабра. Эти слова подкрепляются серией пощечин. Затем старший берет швабру, заставляет "духа" принять позу для отжимания, а сам наносит ему наотмашь удар шваброй ниже спины. Солдата заставляют отжиматься, одновременно обращаясь к нему с вопросами: "Ты пиво пьешь? Почему?"
Далее действие переносится на крышу дома. Это центр города, Измайловский проспект, слышен шум машин. В кадре хорошо виден главный мучитель. Он по пояс раздет, брюки закатаны выше колена, лицо снято в профиль. Федоров стоит на карачках, "дед" сидит рядом на корточках. Последний задает жертве вопросы: "Куда сигареты дел, а?.. Все равно покалечу... Почему не пришил шеврон, а?.." С последней фразой мучитель отрывает пришитый шеврон от гимнастерки. Все это сопровождается пощечинами.
Затем на глаза садиста попадается свисающий с шеи крестик. "Это что такое? Крещеный что ли?" Следует новая порция пощечин со словами: "В упор встань, сука! Почему карман не зашиваешь?" Солдат пытается что-то отвечать, но "деды" не унимаются.
К экзекуции подключается второй. Его в кадре не видно, так как он занят съемкой. Но в кадре появляется армейский ботинок, которым он пинает в голову находящегося в упоре Федорова. "Что ты ж… свою поднял, сука! В упор нормально встань!..", - восклицает "дед" и бьет солдата по щекам и сзади. "Что за татуировка, а?", - расходится старослужащий и наносит удар по ребрам, затем бьет солдата ногой по животу. По всему видно, что садист уверен в своей безнаказанности. Он даже не знает, как еще унизить "духа". Жертве натягивается на голову его же гимнастерка, а через секунду поправляется обратно.
"Рожу подними!" - требует второй. "Таблетки мои где?" - вопрошает сидящий на корточках садист и хватает Федорова за нос. "Нет, ухо г… , не буду трогать. Бровь давай!", - двумя руками щиплет солдата за брови. От боли солдат стонет, а его заглушает шутливый стон садиста, перемежающийся смехом.
Вновь солдата хватают за нос. Перемазавшись в слизистой жидкости, "дед" свирепеет: "Сука, сопливый!" Пощечины наносятся наотмашь. Оператор добавляет: "Эй, сюда смотри! Улыбайся!" Федоров смотрит в камеру.
Выясняется, что зрителей издевательств больше. Доносится смех четвертого военнослужащего и на полсекунды камера выхватывает его лицо. Еще один старослужащий торчит из чердачного люка метрах в двадцати.
"Чего должен, говорю, б…, а?", - продолжает бить Федорова главный мучитель. Его сосед, также сидящий на корточках наносит сильный удар кулаком по ребрам. Судя по обрывкам фраз, напарник решил поучаствовать в избиении после того, как Федоров попросил его не бить.
Второй "дед" лезет в карман к "духу", затем ему намазывают нос какой-то мазью. Вновь сыплются беспорядочные удары, но камера "пляшет". Ясно только, что бьют сильно.
В следующем кадре Федорова бьют дверными ключами на цепочке по голове, попутно требуя назвать их стоимость. Потом ручкой на тыльной стороне ладони ему рисуют татуировку. Вновь бьют по голове: "Тварь е… уе…ще , б… ! Х…ли ты гнешься! Стой нормально!"
Далее старослужащие заставляют солдата изображать что-то. Одна из поз называется "красавчик", другая - "опасность" (Федоров встает в боевую стойку). "Слышь, халупа! Ты эту форму пойдешь оттирать! Понял, б…?", - предупреждает один из них. Наконец, солдату в нагрудный карман быстро засовывают горящую бумагу со словами: "Горит! Туши скорее!"
На третьем фрагменте пленки Федоров сидит на корточках в углу помещения и обращается в камеру со словами: "Теперь я хочу рассказать, за что я должен денег Жене Егорову…" Это желание подкрепляется сильным ударом в плечо. Потом следует подзатыльник.
Федорова заставляют "поставить лося": руки вытягиваются вперед с перекрещенными ладонями. "Дед" сначала бьет по ним, а потом ниже в грудь. Солдат вскрикивает. Теперь его заставляют есть сигарету тщательно пережевывая и изображая удовольствие. При этом Федорова вынуждают признаться, что однажды он съел так шесть папирос "Прима". "Сигареты цивильные. Они для тебя - одно удовольствие", - добавляет "дед".
В заключение солдата заставляют изображать морского котика. Вращаться на корточках с подобострастным лицом, требуя сигареты и издавая просящие звуки. "Хлопай лапками! Как морской котик…", - на ходу развивают "сценарий" старослужащие. Наконец, сигарета оказывается во рту Федорова и он отползает в угол, изображая сытого и довольного, мирно спящего котика. "Молодец", - удовлетворенно произносит один мучитель. А в следующую секунду солдат вновь вскакивает по крику "подъем".