Британский журналист Том Парфитт, московский корреспондент The Guardian, получивший в 2008 году почетную награду Королевского географического общества за свою поездку по кавказскому региону, нашел в России самое опасное селение и рассказал о скрытой войне, которую Кремль, по его мнению, проигрывает. Проехав по пяти северокавказским республикам, он пришел к выводу, что подлинная линия фронта на российской войне с терроризмом проходит по таким селениям, как дагестанский Губден.
Именно в этом районе, напомним, действовала банда Магомедали Вагабова, которого следствие называет организатором взрывов в московском метро в марте 2010 года. После ликвидации Вагабова в августе прошлого года руководство "губденским джамаатом" перешло к Ибрагимхалилу Даудову, который, как считают, направил своих жену и одного из сыновей в Москву для совершения терактов во время новогодних праздников.
А 14 февраля нынешнего года во время масштабных спецопераций по поиску боевиков в селении Губден прогремели два взрыва, которые, как считают, осуществили русский ваххабит Виталий Раздобудько и его жена Мария Хорошева. В результате два сотрудника правоохранительных органов погибли и около 30 получили ранения различной степени тяжести.
Как пишет Парфитт в репортаже для американского журнала Foreign Policy, на подъездах к Губдену по обе стороны дороги находятся разрушенные здания - "следы" февральских взрывов. Россия в последние месяцы повидала и более кровавые теракты, соглашается автор, но выражает убеждение, что подлинная линия фронта в войне с терроризмом - именно здесь.
Губден - самое религиозное место в России (более 30 мечетей при 8 тысячах населения) и одно из самых кровопролитных, сообщает журналист. "Около 70% населения здесь практикуют салафизм - течение консервативного ислама, которое ассоциируется с повстанцами. И равномерный поток этих ортодоксальных верующих присоединяется к борьбе за создание исламского халифата путем кровопролития - кровопролития, на которое отвечают сходными мерами силы безопасности, пытающиеся искоренить этих людей", - говорится в статье, на которую ссылается InoPressa.ru.
По мнению британского репортера, нынешние boyeviki мало похожи на чеченских сепаратистов 1990-х. Теперь это "джихадисты со всего Северного Кавказа и других регионов, они преклоняются перед международными террористами типа Усамы бен Ладена и жаждут стать мучениками", сообщает он.
Повсюду он сталкивался с таким фактором, как способность религии разобщать людей. "На всем своем маршруте я наблюдал отсутствие взаимопонимания между "традиционным" исламом, который поощряется государством, и сторонниками более консервативного салафитского течения. В Дагестане эта конфронтация особенно остра", - говорится в материале.
По наблюдениям автора, в Дагестане и салафиты, и суфии проявляют взаимную нетерпимость. На сайтах исламистских инсургентов суфиев осуждают за язычество и сравнивают со свиньями. "И все же такая злоба уходит корнями в факт: лидеры суфиев запятнаны связями с государственными чиновниками и своей готовностью в прошлом маргинализировать салафитов, иногда в форме открытого преследования на том основании, что каждый салафит - потенциальный террорист", - поясняет он.
Два салафита рассказали Парфитту, что их и других благочестивых мусульман регулярно забирают в полицию для допросов исключительно из-за их воззрений. Один сказал, что его 77-летнего родственника назвали ваххабитом только потому, что он сказал, что не молится в мечети.
Самого журналиста, по его словам, арестовали, когда еще не прошло и часа его пребывания в Губдене, и допрашивали почти два часа. "Начальник отделения без всяких доказательств сказал, что я наладил связи с боевиками в селении, - пишет он. - За время путешествия я привык к таким обвинениям. В России высокопоставленные чиновники регулярно говорят, не представляя доказательств, что исламистов Кавказа финансируют ЦРУ и другие иностранные спецслужбы. Любой человек с Запада, путешествующий по региону, воспринимается как возможный посредник.
"В последние несколько недель, путешествуя, я обнаружил, что мне трудно и осуждать тех, кто подвергся серьезным мучениям и унижению, за то, что они берут разрешение дела в собственные руки, и обвинять в излишней нервозности полицейских, с которыми я общался. Кавказ - такое место, где простые определения понятий "жертва" и "гонитель" почти немедленно рушатся", - свидетельствует автор.
Делая выводы из своего путешествия по региону, автор пишет, что среди главных причин войны на юге России - "жестокость государственных сил безопасности, парализующая коррупция, ничем не сдерживаемое неравенство и игнорирование застарелых межнациональных конфликтов".
"Это война не только автоматов, пуль и бомб, но война идей. И, похоже, Кремль эту войну проигрывает", - считает журналист. "Очевидно, что здесь люди относятся к российскому государству с колоссальным недоверием и что в значительной мере Россия заслужила это недоверие своим пренебрежением и неверной политикой, способствовав появлению толпы недовольных молодых людей, которые не видят особых шансов на власть над своим будущим", - рассуждает он.
На взгляд Парфитта, опубликованная в сентябре государственная стратегия экономического развития Северного Кавказа не решает главных проблем: "результаты выборов по-прежнему фальсифицируются, чиновники по-прежнему воруют с умопомрачительным размахом, а рабочих мест мало. Добавьте к этому продолжающуюся жестокость ФСБ и других сил безопасности, и неудивительно, что молодежь соблазняют исламисты, обещающие мир чистоты и братства".
"В горах Дагестана Кремль проиграл идеологическую битву. Он ничего не может предложить", - сказал автору некий юрист из Махачкалы. "Пока ситуация не изменится, насилие, видимо, будет продолжаться, не ослабевая", - заключает Парфитт.