Среди тех, кто смог воспользоваться возможностями, возникшими после терактов 11 сентября, когда администрация Буша начала создавать международные условия для ответного удара, особо выделяются Тони Блэр и Владимир Путин, пишет сегодня The International Herald Tribune в статье, помещенной на сайте Inopressa.ru. Они оба увидели, какие возможности несет с собой кризис, и попытались ими воспользоваться.
Битве, которая, по словам Буша, будет длиться много лет, еще не исполнился месяц, а Блэр и Путин уже поделились своими прогнозами по поводу того, куда может привести мир борьба с терроризмом. Эти прогнозы гораздо шире простого корыстного интереса связать сегодняшние действия с завтрашними последствиями и судьбой наций, полагает автор издания Джим Хоглэнд из The Washington Post.
Премьер-министр Блэр и президент Путин увидели, что настал момент, когда идеи и мышление, а не только сделки, могут изменить отношения между державами. Они решили сейчас заплатить за будущее и тем самым получить возможность на него влиять. Эти два лидера действовали независимо друг от друга.
Блэр в прошлом выказывал решимость создавать новый моральный миропорядок, особенно во время кризиса в Косово. Насчет верности Путина демократии и его толерантного отношения к российским зверствам в Чечне возникали вопросы. Но политическое поведение двух лидеров в последние дни меняет сложившиеся образы, выходит за их рамки. Эти относительно молодые люди не боятся резких перемен. Они стараются, чтобы перемены происходили в нужном им направлении, пишет газета.
Блэр в своей речи блестяще обосновал необходимость поддерживать не только американского президента, но также несовершенное, но динамичное американское общество. Он прочертил путь, которым может пойти Великобритания, чтобы стать неотъемлемой частью новой, трансформированной Европы."Тони Блэр надеется, что глобальная антитеррористическая кампания приведет к тому, что Европа начнет что-то значить, - написал Хьюго Янг на страницах The Guardian. - Он хочет, чтобы Европа что-то значила в собственных глазах, в глазах своих граждан и граждан Америки".
Другую сторону медали представил в Вашингтоне Клод Эмбер, создатель и редактор парижского журнала "Le Point": "Меня беспокоит реакция Европы на этот кризис. Настал момент для уверенности и оптимизма, которые я вижу сейчас в Америке, а не цинизма и дипломатических изысков, которыми часто занимается Европа".
В среду в Брюсселе Путин сделал мастерскую заявку на присоединение России к основным европейским учреждениям и амбициям. Он пытался прицепить российский вагон к поезду борьбы с терроризмом. Он представил программу сотрудничества Европейского Союза и России по вопросу о членстве своей страны во Всемирной торговой организации. Он создал условия для многообещающего диалога, идею которого поддерживает генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон, вслух заявив о том, что членство балтийских государств, а в будущем, возможно, и России, укрепит стабильность в Европе.
В ближайшие дни дела будут иметь больше значения, чем слова. Но как показывают гуманистическая программа Блэра и искусный оппортунизм Путина, дверь истории начинает открываться, заключает The International Herald Tribune.
Сегодня же эту точку зрения высказала The Financial Times. Ее статья также приводит Inopressa.ru.
На этой неделе Путина не менее тепло принимали лидеры Европейского Союза, после встречи с которыми президент России один на один переговорил с генеральным секретарем НАТО лордом Робертсоном. Вместо того чтобы выслушивать суровые наставления по поводу Чечни, Путин предложил конкретные меры, на которые он готов пойти в ходе антитеррористической кампании, пишет газета.
"Он повел себя невероятно правильно, - оценивает высокопоставленный представитель ЕС. - Он поступил мудро, не начав с ходу вешать ценники на свои предложения. Он знает, что международное сообщество очень нуждается в его стране. Он знает, что Россия может повлиять на ситуацию, но не ставит никаких условий"
Однако ситуация, в которой находится российский лидер, далеко не проста. Ему приходится принимать во внимание внутреннюю аудиторию. Ему нельзя забывать про политическую катастрофу своего предшественника Михаила Горбачева, который был героем за рубежом, но утрачивал популярность дома. Чтобы понять, с какими ограничениями сталкивается Путин во внешней политике, достаточно посмотреть на то, что происходило в Москве, когда он очаровывал НАТО и ЕС в Брюсселе. Его министр обороны Сергей Иванов раскатывал ковер перед министром обороны Ирана Али Шамхани и подписывал предварительное соглашение о продаже оружия, которое позволит России зарабатывать 300 млн. долларов в год.
Сейчас для России неожиданно открылись двери на Запад. Путин явно понимает, насколько ему выгодно откликнуться на это предложение и отказаться от старомодной, с советским привкусом внешней политики, которую он рискует возродить. Но для этого ему придется преодолеть сопротивление консервативного большинства в российской политической и военной элите, которая воспитана на недоверии к Западу, полагает The Financial Times.