МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.com:
Два года назад, в понедельник 15 сентября 2008 года власти США объявили, что не будут спасать один из крупнейших мировых инвестбанков Lehman Brothers и инициируют его банкротство. Эта новость вызвала серию биржевых крахов и поставила на грань коллапса всю мировую финансовую систему.
Очередная годовщина банкротства Lehman, которое принято считать моментом вступления мирового финансового кризиса в свою острую фазу, позволяет подвести некоторые итоги и оценить последствия кризиса.
Через месяц после банкротства Lehman, мы писали, что мир после кризиса изменится, и этот прогноз пока оправдывается. Чтобы предотвратить крах мировых финансов, экономически значимым странам пришлось принять беспрецедентные пакеты мер, направленных на стабилизацию банковского сектора и стимулирования экономики. Эксперты подсчитали, что государствам по всему миру пришлось потратить 12 триллионов долларов, и большинство развитых стран пока продолжают функционировать в режиме экстренного финансирования экономики.
Этот затянувшийся режим дорого обошелся государствам, и, как и предполагалось, уже в 2009 году основные опасения вызывали не проблемы крупнейших банков и других финансовых институтов, а бюджетные дефициты и критический уровень долга целого ряда стран. В первой половине этого года разразился европейский долговой кризис, который удалось на время притушить ценой новых многомиллиардных вливаний.
Но самое неприятное в том, что далеко не все государственные расходы, направленные на борьбу с кризисом, оказались одинаково эффективными. Еще год назад можно было констатировать: самую действенную программу реализовал Китай. Ориентированная на стимулирование внутреннего спроса, она позволила стране не только сохранить в разгар кризиса относительно высокие темпы роста экономики, но и превратила Китай в главный "локомотив" всей мировой экономики.
По сути, это была единственная страна, которая сумела в разгар кризиса предъявить растущий спрос на самые разнообразные товары - от сырья, до автомобилей. Именно стремительный рост влияния Китая на мировую экономику стал одним из главных результатов кризиса. Причем этот рост влияния уже позволяет Пекину заявлять, что со временем юань станет альтернативой доллару. Если принять во внимание уязвимость доллара из-за высокого уровня бюджетного дефицита и беспрецедентно высокого госдолга, можно констатировать, что заявления китайских чиновников отнюдь не безосновательны.
Еще одной силой которая претерпела взлет на волне кризиса, стал Международный валютный фонд, практически превратившийся из фонда помощи, которую предоставляли развитые страны развивающимся во всемирный ЦБ, наднационального кредитора последней инстанции. Именно МВФ был выбран в качестве инструмента, который не дает обанкротиться правительствам, погрязшим в долгах и неспособным эти долги обслуживать. Помощь, выделенная МВФ Греции стала прецедентом: впервые Фонд финансировал развитую страну, входящую в зону евро.
Что касается России, то и ее кризис изменил кардинально. Отечественная экономика, несмотря на накопленные к сентябрю 2008 года гигантские резервы правительства и ЦБ, продемонстрировала одно из самых глубоких в мире падение. Власти поспешили обвинить во всем сырьевую зависимость и громогласно объявить курс на модернизацию всего и вся. Причем, что самое интересное, ставка на госкорпорации в деле модернизации страны была признана ошибкой.
Кто теперь займется строительством светлого инновационного будущего (если, конечно, не принимать во внимание чудо-инноград в Сколкове), не совсем понятно. Ясно одно: денег модернизация требует очень много. Поэтому бюджет при 75 долларах за баррель верстается с многомиллиардной дырой, хотя до кризиса та же цена позволяла исправно наполнять Резервный фонд и Фонд национального благосостояния.
Плачевные результаты, к которым привели не всегда адекватные действия правительства и ЦБ в конце 2008 года, послужили причиной того, что Россия, в отличие от Китая, изрядно сдала в мировой экономической табели о рангах. Если раньше кто-то и воспринимал серьезно слова о международном финансовом центре в Москве или о резервном рубле, сейчас серьезных экономистов, которые бы верили в способность нынешних российских властей достичь заявленных целей, почти не осталось.
