ДМИТРИЙ ДОКУЧАЕВ, редактор отдела экономики журнала "The New Times":
Главным экономическим ньюсмейкером минувшей недели стал вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин. Он "зажигал" на Красноярском экономическом форуме, сделав ряд заявлений, на которые сегодня решится не всякий штатный оппозиционер.
В частности, он говорил о том, что власти не хватает мандата доверия общества на проведение важных реформ, что вертикаль власти работает "по понятиям", и даже призвал к проведению справедливых и честных выборов.
Понятно, что слова эти не остались незамеченными - на них уже сугубо негативно отреагировала "Единая Россия", а политологи взялись гадать, на чью предвыборную мельницу льет воду многоопытный (11 лет на посту) министр финансов - Дмитрия Медведева или Владимира Путина.
Однако если вслушаться, вдуматься или вчитаться в красноярскую речь Кудрина, то конспирологические политические выводы напрашиваются в последнюю очередь. На самом деле речь идет о старом межведомственном споре на тему о том, как развивать отечественную экономику.
Рискну предположить, что главные слушатели, на которых рассчитывал Алексей Кудрин, не Медведев с Путиным и не возмущенные товарищи из "Единой России", а коллеги из другого экономического ведомства - Минэкономразвития.
Ну а предмет спора стар как мир - деньги. А если говорить точнее - бюджетные деньги. Как известно, МЭР отвечает за экономическое развитие страны вообще и инновационное в частности. Недавно ведомство Эльвиры Набиуллиной обнародовало инновационный сценарий развития страны на ближайшие 20 лет.
Если абстрагироваться от множества правильных слов и заманчивых ориентиров, там прописанных, то в сухом остатке - желание МЭР наращивать госрасходы в те отрасли, которые принято связывать с инновационным прорывом: в образование, в науку, в здравоохранение. Но за такую экономическую политику придется платить: бюджету предстоит еще чуть ли не 15 лет оставаться дефицитным (2-3%) - и это при средней цене нефти в 90 долларов за баррель, ежегодные темпы экономического роста снизятся на 2%, а международные заимствования возрастут, и внешний долг вырастет с нынешних 7% до 30%. Зато в бюджете выкроятся средства для инвестиций в инновации.
Алексей Кудрин, чье ведомство отвечает за формирование и доходы бюджета, с таким вектором развития решительно не согласен и выдает совершенно другой рецепт: правильное расходование нефтегазовых доходов, сбалансированный бюджет при умеренных ценах на нефть, низкая инфляция (до 5% в ближайшие годы), сравнительно низкий госдолг. При этом Кудрин повторил даже тезис, уже официально "зарубленный" премьером, - о необходимости повышения пенсионного возраста. Что же касается инновационного развития, то Алексей Кудрин его необходимости вовсе не отрицает, однако констатирует: на сегодняшний день доля новой экономики остается низкой - 3,8% в ВВП, намного ниже, чем в Бразилии и Китае.
Почему Алексей Кудрин решился с трибуны форума на столь смелые высказывания? Потому что после того, как МЭР обнародовал свою стратегию инновационного развития до 2010 года, министр решил не медлить и сделать публичным свое несогласие с ней. Это вовсе не камень в огород Медведева или Путина, а наоборот, некое завуалированное предложение им - определиться в пользу позиции Минфина либо МЭР.
Кто же из ведомств прав в своем подходе? Вероятно, у каждого из них своя правда. А спор между ними достаточно старый - и заложен в изначальном различии функций: с МЭР требуют развития, роста и инноваций, с Минфина четкого исполнения бюджета без потрясений.
В результате первое ведомство заинтересовано потратить побольше (без вложений нет роста), а второе - сэкономить (в том числе и на "черный день"). Можно вспомнить множество сюжетов, связанных с их противостоянием еще в докризисные времена, - в частности, по поводу отмены (позиция МЭР) или сохранения (позиция Минфина) НДС.
Сейчас, в рамках того же жанра, МЭР опять требует денег на развитие, а Минфин давать их не хочет - у него много других текущих проблем. Конечно, деньги на инновационное развитие вовсе не обязательно брать из бюджета - по-хорошему, их должны обеспечить частные инвестиции - отечественные и зарубежные. Но пока что это не наш случай: капитал из России, как известно, бежит, о чем тоже не преминул упомянуть в своей красноярской речи Кудрин.
И для того, чтобы это положение изменить, - надо менять предпринимательский климат в стране. А для этого, в свою очередь, требуется выходить на решение вопросов такого уровня, которые уже выходят за пределы компетенции и министра Кудрина, и министра Набиуллиной. Например, о независимости судов, о политической конкуренции, о демонтаже "вертикали власти", об освобождении Михаила Ходорковского.
Но пока всего этого нет, межведомственная битва за бюджет продолжается. Ну, а ее следствием - надо полагать, крайне нежелательном для обоих министров, - является дальнейшее ухудшение делового климата в стране. Пока "паны дерутся", бизнес просто-напросто дезориентирован.
Лучше всего по этому поводу высказался глава "Тройки Диалог" Рубен Варданян: "Должны быть озвучены правила игры, чтобы люди понимали, готовы они брать эти риски или нет. А у нас по одному проекту такие правила, а по другому уже другие".
