ДМИТРИЙ ДОКУЧАЕВ, редактор отдела экономики журнала "The New Times":
На расширенном заседании Госсовета уходящий президент Дмитрий Медведев рассказывал о приоритетах развития страны. А если называть вещи своими именами, он презентовал программу работы правительства, во главе которого через несколько дней он встанет в рамках "внутритандемовской" договоренности.
Медведев назвал семь критериев, по которым можно будет оценить эффективность работы органов исполнительной власти. Во-первых, ожидаемая продолжительность жизни через шесть лет должна увеличиться до 75 лет.
Во-вторых, доля семей с доходами ниже прожиточного минимума через пять лет должна быть ниже 10%, а среднедушевые доходы большинства семей должны соответствовать базовым характеристикам среднего класса.
В-третьих, в международных рейтингах по комфортности ведения бизнеса Россия должна подняться со 120-го места как минимум на 40-е и войти в первую двадцатку не позднее 2020 года.
В-четвертых, должно быть создано не менее 25 млн новых эффективных рабочих мест, прежде всего в несырьевых сферах, безработица через несколько лет не должна превышать 5%, а производительность труда необходимо повысить в 1,5-2 раза.
Пятый критерий: не менее пяти российских университетов должны войти в первую сотню основных международных рейтингов. В-шестых, у большинства российских семей должна быть возможность улучшать свои жилищные условия не реже, чем раз в 15 лет. Наконец, последнее: по уровню внедрения электронных технологий во всех сферах жизни общества Россия должна быть в первой десятке стран.
Все эти пункты звучат очень духоподъемно. Право же, очень хочется встать и аплодировать. Но потом начинаешь вдумываться в обозначенные пункты, и чем больше вдумываешься - тем больше сомнений в их реальной и исполнимости. Надо отдать должное нашим первым лицам: они давно уже научились убедительным тоном говорить правильные слова. Настолько убедительным, что даже не хочется задаваться вопросом: а как и за счет чего достигать обозначенных сияющих высот?
Ну, например: с чего вдруг в ближайшие годы резко - минимум на 4 года в среднем - вырастет продолжительность нашей жизни? У нас что, намечены какие-то волшебные достижения в медицине? Или наши власти всерьез полагают, что они как-то сверхудачно реформировали наше здравоохранение и теперь каждый россиянин находится под неусыпным, да к тому же высококачественным и легкодоступным, медицинским контролем? Вопрос риторический. Медицинская сфера - одна из самых проблемных и коррупционноемких в стране. Никаких прорывов по части обеспечения здоровья населения ждать от нее не приходится.
Более того, как ни цинично это звучит, повышение продолжительности жизни россиян может оказаться совершенно неподъемным фактором для федерального бюджета. Дмитрий Медведев ничего не сказал о ключевой реформе, которую должно совершить правительство: о пенсионной. А ведь очевидно, что бюджет уже не в состоянии выдержать тяжести всех социальных обязательств, и пенсионных - особенно. Сегодня на пенсионные нужды тратится чуть ли не 40% бюджета, а что будет, если число пенсионеров будет расти ударными темпами (это неизбежно при продолжительности сроков жизни), а цены на нефть не останутся на сегодняшнем высоком уровне? Ответа на этот вопрос в выступлении Дмитрия Медведева не прозвучало. А жаль: хотелось бы слушать не только посулы и обещания, но и быть уверенным, что правительство знает, как выходить из критических ситуаций. Но, видимо, жанр доклада на Госсовете не предполагает вариативности и сомнений - даже вполне разумных.
Мало реально выглядит и тезис, связанный с образованием. В недавно опубликованном рейтинге наиболее авторитетных университетов мира российских представителей в первой полусотне не оказалось: последний наш представитель - МГУ, бывший там до прошлого года, покинул список сильнейших вузов. На этом фоне можно, конечно, желать, чтобы и 5, и 10 российских университетов оказались в числе лидеров, но с чего вдруг это произойдет - если в реальности тенденция прямо противоположная?
Та же логика напрашивается и с рейтингом по комфортности ведения бизнеса. Если Россия все последние годы теряла в нем свои позиции, то почему сейчас она начнет перешагивать через десятки ступеней ежегодно, поднимаясь наверх? Неужели Медведев полагает, что бизнес почувствует себя прекрасно, административные барьеры рухнут, а капиталы устремятся в Россию, а не из нее - только потому, что они с Владимиром Владимировичем поменяются местами?
Возникает естественный вопрос: если вы, господа руководители страны, понимаете, что деловой климат в стране никудышный и его надо менять, чего же вы этого не делали раньше? На самом деле, поменять его и послать необходимые сигналы об этом стране и миру совсем не сложно: достаточно просто выпустить на свободу Ходорковского и Лебедева. Но ведь это "простое" решение до сих пор не принято и вероятно, принято не будет.
А если не задышит полной грудью бизнес, то и остальные экономические проблемы, обозначенные Дмитрием Медведевым, решить будет крайне трудно. В конце концов, именно бизнес создает новые рабочие места, обеспечивает рост производительности труда, наполняет казну налогами. Рассчитывать в этих направлениях на прорывы со стороны неповоротливых госкомпаний и госкорпораций вряд ли стоит - за последние 5 лет они уже наглядно показали, что наиболее эффективная часть их работы - это распил государственных средств. Остальные масштабные задачи решаются ими, мягко говоря, гораздо труднее.
Ну и победить бедность при нынешнем состоянии бюджета - нереально: объем его социальных обязательств - на пределе возможного, а нефть, опять же, не факт, что будет дорожать вечно. В общем, следует признать: сколь ни вдохновляющей была речь Медведева, к реальной жизни она пока не имеет никакого отношения. Надеяться остается лишь на то, что когда он окончательно пересядет в премьерское кресло, суровая социально-экономическая реальность заставит его опуститься с мечтательных небес на грешную землю.
