Журнал "Наука и религия" опубликовал статью известного российского политолога Анатолия Черняева, посвященную предложенному Русской православной церковью манифесту "Базисные ценности – основа национальной идентичности", который был принят на прошедшем в мае этого года Пятнадцатом Всемирном русском народном соборе.
Как отмечает автор публикации, кодекс "базисных ценностей" (они же "базовые", они же "фундаментальные") – пожалуй, самый значимый из всех документов, инициированных нынешним предстоятелем РПЦ за два десятилетия его бурной церковно-политической деятельности.
Документ адресован всему "русскому миру", поверх национальных и вероисповедных границ. От прежних он заметно отличается даже по форме. Если социальная концепция РПЦ или доктрина о правах человека представляли собой довольно внушительные тексты с теоретическими выкладками, которые явно готовились кропотливо и подолгу, то манифест нынешнего немногословен, и такое впечатление, что написан он "на скорую руку". Во всяком случае, предложенный Церковью кодекс "базисных ценностей" теоретической базы фактически не имеет.
Прежде всего, понятие "ценности" выглядит в церковно-богословском тексте чужеродно. Ведь учение о ценностях, или аксиология, было разработано в XIX веке немецкими философами-неокантианцами и методологически плохо совместимо с богословием, ибо Церковь настаивает на реальности предметов своей веры, а не рассматривает их в качестве продуктов человеческого сознания. Как пишет А. Черняев, абсурдность стремления богословов-модернистов перетолковать религиозную веру в категориях "ценностей" отмечал еще протопресвитер Александр Шмеман, написавший в одной из дневниковых записей следующее: "И подумать только, что они и веру считают "убеждениями", направленными на "ценности". Вред богословия: сведение веры к идейкам и убеждениям".
Свод "базисных ценностей" – не богословский трактат, а послание обществу. Тем не менее заявлено, что он подготовлен в Патриархии и основан на принципах православного мировоззрения. А официальное "Соборное слово" утверждает, что означенные "вечные ценности и идеалы… даны нам неизменным Богом", отмечает автор.
Серьезный богослов каждое свое суждение о деяниях Господа Бога обосновывает Священным Писанием. Нов Библии не говорится о "данных Богом" "ценностях и идеалах". Да и как вообще нам можно "дать" ценности, которые по определению формируются самими людьми, человеческой культурой, историей, психологией?
Между тем, пословам Черняева, те места патриаршего доклада, где затрагивается природа "базисных ценностей", довольно противоречивы. Например: "Всякая ценность умирает, если она не актуализируется. Базисные ценности не могут умирать, но они живут только тогда, когда они реально вдохновляют людей" (выделено автором. - Прим. ред.).
Получается, "базисные ценности" и умереть не могут, и живут как-то призрачно.
Не менее противоречиво осмысление веры, которая поставлена в наборе "ценностей" на первое место по личной инициативе Патриарха. "Думаю, – сказал он, – учитывая наличие разных подходов к вере, мы должны найти такую формулировку, которая, с одной стороны, свидетельствовала бы о том, что религиозная вера является фундаментальной ценностью для очень большого числа наших граждан, но, с другой стороны, чтобы уважение было проявлено и к тем, кто религиозной веры в своем сердце пока не чувствует". Формулировка найдена такая: "Вера в Бога, забота о сохранении религиозных традиций народов, воплощение этих традиций в делах. Верность убеждениям и нравственно обоснованным жизненным принципам, в том числе у нерелигиозных людей". Значит, у кого вера в Бога, а у кого – просто верность убеждениям…
Нынешний кризис "базисных ценностей" Патриарх пытается объяснить главным образом перипетиями "сложных девяностых". Трактовка чрезмерно упрощенная... В действительности кризис традиционных ценностей начался в России вовсе не в девяностые годы и даже не в 1917 году. Переоценка старых ценностей и формирование новых происходит в истории человечества непрерывно.
Сам по себе перечень "базисных ценностей" неоспорим. Но вовсе не потому, что выражает обоснованную концепцию. Включенные в него понятия настолько широки, что почти не имеют конкретного наполнения, это просто набор красивых благозвучных слов. Мир, справедливость, честность, свобода – что здесь отстаивать? Впрочем, толкование даже таких общечеловеческих ценностей оказалось в соборном манифесте двусмысленным. "Мир" определяется как "мирное разрешение конфликтов и противоречий", "солидарность" – как "способность разделить с другими бремя забот… болезни, скорби". Но ни слова о радостях, которые тоже ведь можно разделять друг с другом. Выходит, условием мира являются конфликты, а солидаризироваться можно только в скорбях? Доказывая актуальность "базисных ценностей", Патриарх Кирилл сказал, что без них "люди не могут отдавать жизнь, не могут идти на самоограничения". Вряд ли предложенный кодекс способен воодушевить тех, кого ждет перспектива "отдавать жизнь"…
Перед нами по сути дела политический манифест, а этот жанр сродни мифологии, волшебной сказке. Разве не чудес вечно ждет народ от политиков? Свободы и одновременно порядка; социальной поддержки и "зеленого света" для бизнеса... Политик в речах своих обещает все – всем, а потому логика, с ее законом исключенного третьего, не для него. Вот и в случае с "базисными ценностями" – в посвященном им докладе, с одной стороны, говорится о необходимости свободы и конкуренции – политической, экономической и даже мировоззренческой, с другой – звучит призыв к преодолению "диссонансов векторов развития" и возведению "мировоззренческого фундамента общества". В итоге вырисовывается что-то вроде "свободного фундамента". Если попытаться представить себе подобную химерическую конструкцию, то "фундамент" этот сомнительной надежности, а от "свободы" веет казематом.
Политическая подоплека идеологии "базисных ценностей" совершенно очевидна, подчеркивает автор статьи. Сопутствующее "Соборное слово" выдвигает, по сути, комплекс требований, касающихся внутренней и внешней политики государства. Здесь и критика западного "неоколониализма", и настойчивый призыв к пересмотру "культурной политики в нашей стране", и указание условий, необходимых для "победы над пороками в сердцах и душах людей". Составители "Слова" не ведут речь о духовно-нравственном совершенствовании личности, по их мнению, победа над пороками "может быть достигнута только глубоко продуманным и принятым обществом укладом жизни, с постоянно действующим комплексом властных, общественных и гражданских мер".
В своде "базисных ценностей" нет ничего специфически церковного. Тем не менее Русская православная церковь представляет себя как главный их оплот.
В декабре 2010 года, когда разговор о них только начинался, Патриарх Кирилл на встрече с депутатами Госдумы заявил: "Мы должны договориться о корпусе этих ценностей и сказать: если в политическую программу той или иной партии включается несогласие с этими ценностями, эта политическая сила не может быть в нашем обществе, она опасна для безопасности, целостности, будущего страны". Хорошо бы! Но кто будет судить, насколько согласуются с корпусом "базовых ценностей" программы тех или иных политических сил и, исходя из этого, определять, достойны ли они "быть в нашем обществе"? Возможно, эту роль также собирается взять на себя Церковь. И эта роль, разумеется, далеко выходит за конфессиональные рамки. Фактически на Всемирном соборе РПЦ показала, что она видит себя в российском политическом процессе отнюдь не одной из равноправных общественных сил, а агентом "консолидации ведущих политических сил России вокруг единой нравственной платформы, платформы базовых ценностей", как сказано в "Соборном слове".
