Браки с мусульманами становятся все более предпочтительными для россиянок-немусульманок, в том числе – православных. Однако, несмотря на схожесть семейных моделей у мусульман и православных, такие "межкультурные" семьи далеко не всегда живут и развиваются безоблачно. Им необходима поддержка со стороны государства, специалистов-психологов и священнослужителей соответствующих религий. Таково мнение психолога, старшего научного сотрудника Института психологии РАН Ольги Маховской, которым она поделилась с журналистами и коллегами из Казани во время видеомоста "Интернациональные и межконфессиональные браки: что об этом думают россияне". В Москве видеомост был, как сообщает "Благовест-инфо", организован 15 июля в РИА "Новости".
По словам Ольги Маховской, межконфессиональные браки в России имеют немалый потенциал устойчивости, так как людей сближают не только элементы "общего советского прошлого" (язык, образование и т. д.), но и "очень похожие семейные модели". Как для православной, так и для мусульманской модели характерен высокий авторитет мужа, правда, в первом случае он "более формальный", тогда как во втором – скорее "реальный". Кроме того, если в типичных немусульманских семьях авторитетный отец не склонен непосредственно участвовать во внутренних делах семьи, в каждодневном воспитании детей (за исключением отдельных показательных акций типа "семейной порки"), то муж-мусульманин, в идеале, является не только кормильцем, но и "обожает" детей, уделяя им и жене значительное внимание. Именно поэтому мусульмане, в том числе - мигранты, которых в настоящее время становится все больше в российских мегаполисах, "все более привлекательны для наших умотанных жизнью женщин", заметила Маховская. Однако вместе с преимуществами жена-немусульманка получает в такой семье то, к чему ей трудно привыкнуть, - некоторые ограничения в свободе, по крайней мере, на уровне обязательного обсуждения ее намерений. В православной же семье, по наблюдениям специалистов, доминирует тот, кто психологически сильней, кто "поборет" другого. В последнее время нарастает также такое явление, как инверсия семейных ролей: когда женщина берет на себя функции, традиционно понимаемые как мужские, а мужчина, не в силах угнаться за высокой планкой социальных стандартов, готов к роли "домохозяина".
Когда к видеомосту подключилась Казань, разговор, обещавший стать, как ожидала Маховская, полемическим, если не жестким, обрел совершенно благостный характер. Председатель Союза мусульманок Татарстана Наиля Зиганшина и начальник Управления записи актов гражданского состояния Кабинета министров Татарстана Эльмира Зарипова, лучезарно улыбаясь, рассказали о росте числа межнациональных браков в республике. По словам Зариповой, такие браки составляют 21-23% от количества всех ежегодно заключаемых в Татарстане союзов, а разводятся такие пары в два раза реже, чем моноэтничные. Речь шла именно о национальных характеристиках, что по умолчанию подразумевало и разную конфессиональную принадлежность супругов.
Наиля Зарипова не без гордости сообщила о деятельности службы семейной поддержки, которая работает при Союзе мусульманок. Здесь парам оказывают психологическую помощь, при этом "вообще не касаясь национальных и религиозных различий". Отвечая на вопрос о том, каким образом решается в семьях вопрос о религиозной принадлежности детей, Зарипова представила также совершенно бесконфликтный, отлаженный механизм: "Все решается на семейных советах, вместе с бабушками и дедушками. Но в итоге ребенок сам выбирает веру, когда вырастет. Ребенка никогда не принуждают. Но, как правило, он, повзрослев, выбирает религию той части семьи, которая его больше любит, теплее к нему относится".
С точки зрения благополучия межкультурных браков Татарстан кажется Маховской неким оазисом. Она отметила, что русско-татарские браки – это вообще особая область, исторически они более устойчивы. Ситуация же в Москве и, как предполагает эксперт, во многих других регионах России далека от описанной женщинами из Казани. Так, по наблюдениям психолога, межкультурные браки (этот термин кажется ей наиболее корректным для исследуемых семей) заключаются на фоне высокого уровня ксенофобии, неприятия "чужого"; скандалы, связанные с подобными браками звезд шоу-бизнеса (Орбакайте-Байсаров и др.), еще больше испортили репутацию подобных союзов. Что касается выбора вероисповедания детей, то в "стабильных" семьях этот вопрос не носит "драматического" характера. Однако "если семья идет вразнос, идет борьба за детей, в том числе – и на религиозном фронте", отметила Маховская.
О налаженной психологической помощи межкультурным семьям говорить вообще не приходится, а те консультанты, которые все-таки работают с такими парами, оказывают помощь "без учета этнических и конфессиональных особенностей". В целом же межкультурные семьи "мало кому интересны в России", а "проблема огромная, она нарастает", сказала психолог. Она посетовала также на отсутствие взаимодействия психологов и священнослужителей в этом вопросе: "И мы, и священники отстаем от практики семейной жизни". Ее собственный опыт показывает, что православные священнослужители зачастую "закрыты, недоверчивы, настороженны", воспринимают психолога как "вражеского агента". Выход можно искать только на поле публичной профессиональной дискуссии, к которой Маховская призвала заинтересованных психологов, представителей Церкви и ислама.
"Как бы Вы напутствовали молодых людей разных вер и национальностей, которые собираются вступить в брак?" – спросили Маховскую. "Если ваш избранник другой национальности, это усиливает ваш собственный ресурс, обогащает вас, расширяет ваши возможности, а ваши дети вырастут в насыщенной воспитательной среде, они будут знать два языка, две культуры. Как правило, такие бикультурные дети более устойчивы в социуме, лучше адаптируются в разной среде", – ответила Маховская. Остается надеяться, что именно таким подходом будут руководствоваться будущие "разнокультурные" молодожены.
