Как и во всем мире, в России продолжают комментировать избрание на престол святого Петра в Риме немецкого кардинала Йозефа Ратцингера. Интернет-издание ej.ru знакомит читателей с мнениями четырех российских экспертов: Александра Кырлежева, Анатолия Красикова, Алексея Юдина и Алексея Макаркина.
Александр Кырлежев (кандидат богословия, консультант Синодальной богословской комиссии): Папа избран
Буквально за несколько часов до того, как стало известно имя нового Папы Римского, Патриарх Алексий II, отвечая на вопрос журналиста, выразил надежду, что новый понтификат станет временем улучшения отношений Русской православной церкви и Ватикана. Кризис в этих отношениях действительно затянулся и вряд ли мог быть разрешен при старом Папе, в адрес которого, в конечном счете, православные и выдвигали свои претензии (униатская экспансия на Западной Украине, прозелитизм в России и т.д.). И ждали нового Папу. Потому что по некоторому сложившемуся стереотипу, связанному с католическим "церковным монархизмом", каждый понтификат - это отдельная эпоха. Ибо каждый Папа, будучи, согласно католическому пониманию, верховным первосвященником и арбитром, "непогрешимым" учителем Вселенской Церкви, сам творит свое "царствование" и потому в каком-то смысле не отвечает за своего предшественника. Он может изменить движение корабля Церкви, что-то резко осудить или, наоборот, инициировать новые формы деятельности и сказать новые слова. И в наше сверхстремительное время, а особенно после столь публичного Папы, как Иоанн Павел II, этого от него, собственно, и ждут.
Каков же будет "курс" нового Папы? В частности, в перспективе взаимоотношений Католической и Православной церквей?
Перед конклавом вопрос о том, кто же займет Святой престол, в СМИ, как правило, ставился так: либерал или консерватор? Но что считается критерием? Прежде всего, отношение к таким проблемам, как аборты, разводы, контрацепция, эвтаназия, гомосексуальные браки и т.п. С этой точки зрения, новый Папа - консерватор. Более того, он противник различных форм богословского либерализма, будь то смешение христианства с марксизмом или с другими религиями. Но дело здесь не в "окостенелости", а совсем в другом. Новый Папа - прежде всего богослов, причем последовательный и бескомпромиссный богослов. Трудно сказать, связано ли это с тем, что долгое время он был немецким профессором теологии и написал немало соответствующих книг. Во всяком случае, именно по этой причине он в течение почти четверти века возглавлял ватиканскую Конгрегацию вероучения. То есть это епископ, для которого богословская, вероучительная логика является важнейшим, если не первостепенным делом. Именно он еще в 1972 году основал вместе с католическими богословами "первого ряда" Хансом Урсом фон Бальтазаром и Анри де Любаком международный богословский журнал Communio, выходящий на семнадцати языках (давно уже "самый главный", самый серьезный).
Кстати сказать, он не просто академический богослов и составитель ватиканских вероучительных документов (а также богословский конфидент покойного Папы; говорят, что в течение многих лет они еженедельно в течение полутора часов вдвоем обсуждали вероучительные вопросы). В том, что это не так, может убедиться и русский читатель, если откроет совсем не научно-богословскую, а именно богословско-просветительскую книжку Йозефа Ратцингера "Введение в христианство", написанную в том самом 1968-м и ставшую теологическим бестселлером (спустя 20 лет, в год тысячелетия Крещения Руси, когда еще главным был не "кризис в отношениях", но "верность вере", она была издана по-русски и распространялась в СССР.
Что-то может сказать о новом Папе и принятое им имя - Бенедикт. У предыдущих двух понтификов имена были "говорящие": "Иоанн Павел" означало, что они продолжили дело Иоанна XXIII и Павла VI - тех, кто начал и завершил Второй Ватиканский собор, девизом которого стало итальянское слово "аджорнаменто", то есть "осовременивание Католической церкви (сам Йозеф Ратцингер на соборе был богословом-экспертом). Тогда собор стал ареной споров "консерваторов" и "либералов", и победили последние. Но с тех пор прошло уже полвека: обновление Церкви совершилось, и теперь либерально-обновленческий пафос значит совсем другое. Кардинал Ратцингер, которого без устали обвиняли в консерватизме, как-то сказал, что на самом деле со времен собора изменились не его взгляды, а окружающий Церковь мир.
Папа Бенедикт XV (1914-1922) считается умеренным Папой - по сравнению с его предшественником, который активно боролся с так называемым богословским модернизмом. И можно предположить, что Бенедикт XVI тоже хочет быть умеренным - в отношении к современному католическому "обновленчеству", но также, что вполне логично, и к неумеренному "консерватизму". То есть быть вне этих категорий-ярлыков и просто следовать вероучительной истине, у которой есть своя "мера" - богословская логика.
Судя по всему, главным направлением обороны - а может быть, и наступления - Папы Ратцингера будет противостояние усугубляющейся секуляризации "христианского мира". "Мы отказались от христианской культуры в пользу агрессивного секуляризма с нетерпимыми чертами", - сказал он недавно. И добавил: "Общество, абсолютно исключающее Бога из своей жизни, разрушает само себя. Мы видели это на примере великих тоталитарных режимов прошлого века". И поэтому он считает, что необходимо вернуться к общественной дискуссии о христианских истоках и ценностях Европы, о чем так и не было упомянуто в преамбуле к Евроконституции. "Проблема в том, что сегодня религия и нравственность кажутся относящимися лишь к сфере субъекта. Человеческую свободу можно пережить лишь как свободу, разделенную с другими. В общей ответственности", - таково мнение кардинала Йозефа Ратцингера.
Именно христианство является для Папы Бенедикта XVI спасением европейской цивилизации. Недавно он открыто выступил против принятия Турции в Евросоюз, считая, что ее будущее - в союзе с исламскими государствами. Это достаточно жесткая позиция. Но не антиисламская, если учесть, что Ратцингер акцентировал "многоформность" ислама и, в частности, говорил: "Для нас является положительным вызовом твердая вера мусульман в Бога, их осознание, что мы все находимся под судом Божиим, их нравственное наследие и соблюдение некоторых норм, которые показывают, что вера, чтобы ее переживать, нуждается в общих выражениях: то, что мы немного утратили".
В то же время Ратцингер совсем не "зациклен" на Европу, отмечая, что именно теперь Католическая церковь становится все более "католической", то есть вселенской: если в Европе она утрачивает позиции, то растет за счет Южной Америки, Африки и Азии.
Собственно, сочетание вероучительной последовательности и церковно-политического реализма - это и есть главная задача нового Папы. Это касается и отношения к другим религиям и христианского экуменизма. "Скажу без ложной скромности: Католическая церковь смело идет навстречу другим конфессиям и религиям, - заявил префект Конгрегации вероучения в августе 2004 года. - Подлинное служение делу экуменизма оправдано сильной верой - самой верой, а не той или иной ее интерпретацией. Наши экуменические проблемы, в частности с православными, вызваны не вопросами веры, а нашими историческими и культурными различиями".
Вот мы и подошли к православию.
Как "консерватор" в вероучительном отношении Папа Бенедикт XVI, конечно, близок православным. И если бы он не был Папой, то, возможно, нашел бы с православными почти полный консенсус. В очень важном католическом доктринальном документе Dominus Iesus, вышедшем из недр Конгрегации вероучения в 2000 году, по существу Православная церковь (в отличие от протестантов) признается как "настоящая" Церковь, которой недостает только одного - единства с Римским епископом. Значит ли это, что непризнание православными Папы как главы Вселенской Церкви относится к "историческим и культурным различиям"? Вспомнив, что Папа Ратцингер - последовательный католический богослов, ответить на этот вопрос можно только отрицательно.
Но, с другой стороны, не исключено, что перед лицом "агрессивного секуляризма" современного "христианского" мира новый Папа предложит какую-то новую форму христианской солидарности и сотрудничества католицизма и православия - в масштабе "большой Европы", а может быть, даже в мировом масштабе (ведь Православная церковь - тоже вселенская, по своему самопониманию). Предложит некую форму взаимодействия или взаимной ответственности на основе общих ценностей и перед лицом общих вызовов извне. Ведь известно, что внешние вызовы - объединяют. По крайней мере, "политически".
И только тогда встанет другой вопрос: смогут ли православные, и прежде всего Русская церковь, откликнуться на эти предложения, выступить со встречными предложениями и таким образом найти общий язык с Ватиканом? С той новой ватиканской администрацией, которая неизбежно утратит черты "польскости" (а в данном случае культурно-исторические различия были налицо) и не будет требовать, чтобы "раб рабов Божиих" в сане Епископа Вселенной во что бы то ни стало был принят на православной московской земле?
Как говорится, это покажет время. А с учетом скоростей нашего суперсовременного мира, может быть, - и ближайшее.
Анатолий Красиков (руководитель Центра социально-религиозных исследований Института Европы РАН): Кто кому сестра
Благодаря интернету, радио и телевидению, миллионы россиян почти минута в минуту узнали о том, что Конклав кардиналов заполнил вакансию, образовавшуюся в Ватикане после кончины Папы Иоанна Павла II. Многие ждали, что новый понтифик изберет для себя имя Иоанна Павла III и тем самым подчеркнет свою связь со стратегией Второго Ватиканского собора (1962-1965). Этого не произошло, однако вывод о разрыве Папы Бенедикта XVI с курсом его четырех предшественников был бы, по крайней мере, сегодня, преждевременным.
Кстати, имя "Бенедикт" на самом деле ничем не хуже Иоанна, Павла или Иоанна и Павла вместе взятых. Понтификат Бенедикта XVI (1914-1922) совпал по времени с потрясениями поистине глобального масштаба: Первой мировой войной, революционными событиями в России и утверждением режима государственного атеизма на одной шестой части планеты. Папа не поддержал тогда ни одну из воюющих держав и активно содействовал прекращению конфликта в Европе. А по окончании мировой войны выступил в 1919 г. с протестом в связи с начавшимися в России гонениями на верующих. По его инициативе были созданы Конгрегация по делам восточных церквей и Институт восточных исследований, куда стали принимать и православных.
Сегодня многие задают вопрос, состоится ли визит в Россию немецкого Папы Йозефа Ратцингера после того, как Синод РПЦ не допустил приезда его польского предшественника Кароля Войтылы. До сих пор стороной, выдвигавшей условия для диалога между "первым" и "третьим" Римом, выступала православная Москва. Отныне судьба этого диалога будет, скорее всего, решаться в Ватикане, перед которым сегодня стоят другие проблемы.
Римско-католическую церковь и государство Ватикан возглавил решительный сторонник внутренней дисциплины и сохранения традиций многовековой истории католичества. Новый Римский Первосвященник Папа Бенедикт XVI задолго до своего почти молниеносного избрания на престол проявил себя человеком, стремящимся по-иному расставить акценты в провозглашенной 40 лет назад Вторым Ватиканским собором политике христианского экуменизма.
Достаточно вспомнить опубликованные летом 2000 года документы "О выражении Церкви-сестры" и "Dominus Jesus". Они были разработаны Конгрегацией вероучения (правопреемницей инквизиции) под руководством тогда еще кардинала Ратцингера, и в них говорилось о том, что "сестрами" являются лишь поместные Церкви Рима и Москвы. Католическая же и Православная церкви - это не равноправные структуры. Полнотой Церкви обладает только Католическая церковь, поэтому ее вернее именовать Церковью-матерью, а не сестрой.
При обсуждении на Втором Ватиканском соборе вопроса об отношениях между всей полнотой христианства, католиками и представителями других христианских конфессий из документа, предложенного подготовительной комиссией, были исключены слова: "Только Католическая церковь имеет право именоваться Церковью". В Догматическую конституцию о Церкви ("Lumen gentium") было записано другое определение. Оно ограничивалось констатацией того факта, что Церковь Христова пребывает в Католической церкви, управляемой преемником Петра и епископами в общении с ним.
Пребывает в Католической церкви, но только ли в ней одной? Ответ на этот вопрос содержался в других документах собора, в том числе в Декрете об экуменизме, где в 3-й главе ("О Церквах и церковных общинах, отделенных от Римского апостольского престола") указывалось на необходимость "знать, почитать, хранить и развивать богатейшее литургическое и духовное наследие Востока, чтобы верно хранить полноту христианского предания и добиться примирения восточных и западных христиан".
Иоанн Павел II, как и его предшественники Иоанн XXIII и Павел VI, следовал именно по этому пути, постоянно зовя к диалогу весь православный мир и прежде всего самую крупную из автокефальных православных церквей - Русскую. В одной из своих последних энциклик "Да будет все едино" ("Ut`unum sint"), подписанной 25 мая 1995 г., он даже просил начать совместное обсуждение вопроса о миссии Римского первосвященника, дабы "вместе найти такие формы исполнения этой миссии, в которых могло бы осуществляться признанное и теми, и другими служение любви". "Это величайшая задача, от которой мы не вправе отказаться и выполнить которую мне одному не по силам", - писал Папа Войтыла.
Священный Синод РПЦ, однако, отверг протянутую ему руку. Он выдвинул в качестве предварительного условия для диалога отказ от общения католиков западного обряда с вернувшимися под омофор Папы в конце 80-х - начале 90-х годов ХХ века греко-католиками (униатами) и от "прозелитизма", якобы практикуемого РКЦ по отношению к православным. Сегодня же, как видно из первых выступлений Папы Ратцингера, приоритетной задачей для него является решение внутренних проблем Римско-католической церкви, отчасти сходных с проблемами РПЦ.
Избрание Ратцингера, однако, объясняется не только этими проблемами. В какой-то степени оно отражает настроения той части католического епископата, которая посчитала себя униженной демонстративным "нет", звучавшим после каждого заявления Иоанна Павла II о своей мечте побывать в России, вступить в прямой контакт с ее народом, прикоснуться к духовному опыту православия. У нас как бы забыли, что католичество - это, кроме всего прочего, миллиард жителей планеты, перед лицом которого мы при всей своей спеси - не что иное, как карлик.
Новый папа, конечно же, не станет, копируя нас, бушевать по поводу создания Русской церковью шести епархий и нескольких автокефальных церквей в Европе, на "канонической территории" католиков и протестантов (давно уже отказавшихся от раздела этих территорий по религиозному принципу). Вряд ли он обратит внимание и на заявления митрополита Кирилла о существовании далеко за пределами России особого "русского мира", представители которого призваны быть "нашими союзниками в тех странах, где они живут". И, скорее всего, лишь брезгливо поморщится, узнав, что газета военного отдела РПЦ чуть ли не из номера в номер называет неправославных христиан, родившихся и проживающих в России, "пятой колонной" Запада.
Так или иначе, подождать теперь придется Кремлю и Синоду РПЦ.
Алексей Юдин (ответственный секретарь редакционного совета "Католической энциклопедии"): Понтификат может получиться неожиданным
В том, что касается видения Церкви и ее места в современном мире, новый Папа, безусловно, будет развивать линию предшествовавшего понтификата. Думаю, Ратцингер в большей степени сосредоточится на Церкви как таковой. Возможно, будут сформулированы какие-то новые положения в свете именно католического понимания Церкви, например, подняты проблемы служения Римского епископа, что принципиально важно для католиков. Проблема роли Римского епископа и в современной Католической церкви, и в христианском мире в целом пока остается не проговоренной до конца. Иоанн Павел II, обращаясь ко всем христианам, предложил обсудить ее в своей энциклике 1995 года "Да будут все едино" ("Ut unum sint"), но ожидаемого отклика не последовало. Однако никто этой проблемы не отменял, и в третьем тысячелетии, или хотя бы в XXI веке, нужен какой-то новый ее облик.
Йозеф Ратцингер - человек четкой и ясной мысли, до настоящего момента мы знали его как префекта Конгрегации вероучения. Документы, которые выпускала эта конгрегация, быть может, вызывали наибольшую дискуссию, иногда достаточно жесткую. Однако это показывает, что есть над чем дискутировать.
Опасения, что курс станет более консервативным или даже ультраконсервативным, безосновательны. Сами критерии консервативности в приложении к Церкви - вещь особая. С одной стороны, Церковь постоянно сохраняет свою суть, свое учение, общее движение, с другой - она постоянно обновляется. Просто будет продолжен процесс дальнейшей гармонизации и балансировки несколько хаотического курса реформирования, сложившегося после Второго Ватиканского собора, уравновешивание сил в Церкви. Не будет такого внимания к восточной проблематике, это опять-таки будет уравновешено с общецерковными проблемами.
Ратцингер постоянно обращал внимание на опасности современного мира, которые разлагают Церковь не только извне, но и изнутри - нигилизм, радикальный либерализм и индивидуализм. Мне кажется, он видит свою задачу в противостоянии этим опасностям, хочет вернуть Церковь к ее изначальному евангельскому предназначению. Церковь открыта современному миру, но ее иммунитет по отношению ко злу, искажающему истину, в значительной мире ослаб.
Новоизбранный Папа - человек очень серьезных намерений, у него есть своя концепция и своя программа, которую он в самые ближайшие месяцы должен будет оформить в виде энциклик или других документов. Во всяком случае, его последние выступления по поводу Европы и ее духовных ценностей, необходимости понимания того, что совершило христианство в истории и что ему предстоит сделать, - самые ясные и громкие выступления Ратцингера, и это серьезная политическая заявка.
Бенедикт XVI может сплотить христианские сил - и католиков, и протестантов, и православных, предложив им четкую программу действий с целью противостоять разлагающему нигилизму, либертинизму внутри самой христианской общины. Для Церкви в целом это очень обнадеживающее избрание.
Хотя очень часто мы видим, что, занимая престол апостола Петра, человек становится другим. Общий характер понтификата во многом связан с этим моментом перемены, так что спрогнозировать направление заранее достаточно сложно. Ратцингер всегда был сосредоточен на проблеме Церкви как жизни христианской евангельской общины. Его в первую очередь интересует даже не институциональная Церковь, а именно изначальное предназначение христианского сообщества. Так что понтификат может получиться достаточно неожиданным.
Алексей Макаркин (заместитель генерального директора Центра политических технологий): "Панцерпапа"
Йозефа Ратцингера за глаза называли "панцеркардиналом", что можно перевести как "кардинал-броненосец". Вчера человек с репутацией жесткого сторонника традиционного католицизма был избран Папой голосами консервативных кардиналов, повергнув в смущение сторонников модернизации Римской церкви.
Ратцингер был ближайшим соратником Иоанна Павла II, который назначил его на высокие посты в ватиканской иерархии - главы Конгрегации вероучения (преемницы знаменитой инквизиции) и декана Коллегии кардиналов. Однако трудно представить себе двух столь разных людей. "Польский папа", до вступления на престол долгие годы служивший епархиальным архиереем в своей родной стране, был далек от ватиканской Курии. Его преемник, напротив, проработал в Курии свыше двух десятков лет, став одним из двух наиболее влиятельных ее членов, наряду с государственным секретарем кардиналом Анджело Содано. Мюнхенской епархией же новый Папа руководил менее пяти лет. Иоанн Павел II был известен своими выступлениями перед сотнями тысяч своих почитателей во время многочисленных пастырских поездок. Ратцингер предпочитает массовым акциям углубленную теологическую дискуссию с участием знатоков богословия и канонического права. Папу-пастыря сменил папа-ученый.
Однако без Ратцингера трудно представить себе понтификат Иоанна Павла II. Достаточно вспомнить, в каком состоянии покойный понтифик принял Курию. Ее сотрясали многочисленные скандалы, начиная от обвинений в коррупции в адрес почтенных прелатов (в том числе имевших отношение к Ватиканскому банку, втянутому в сомнительные финансовые операции) и заканчивая упорными слухами о принадлежности некоторых кардиналов к масонству и даже о том, что Папа Иоанн Павел I, понтификат которого длился всего несколько недель, был отравлен при участии высших иерархов Церкви. Церковная дисциплина была расшатана, целый ряд священников не скрывал своих симпатий к левацким политическим силам. На этом фоне избрание Папой польского кардинала выглядело вполне логичным: Курия изрядно дискредитировала себя в глазах многих церковных деятелей из разных стран.
За время понтификата Иоанна Павла II ситуация принципиально изменилась. Был урегулирован скандал вокруг Ватиканского банка. Церковь официально подтвердила свое негативное отношение к масонству, что оказалось очень своевременно в связи с громким скандалом вокруг политизированной ложи "П-2". Дисциплину удалось навести ценой ряда решительных мер, в частности, сменили генерала Ордена иезуитов, а главному идеологу католических радикалов Гансу Кюнгу запретили преподавать в католических учебных заведениях. Престиж Курии постепенно был восстановлен, что сделало возможным избрание Папой одного из ее представителей. Во всем этом велика заслуга кардинала Ратцингера, который выступал в качестве хранителя моральных устоев Церкви, ее верности каноническим традициям.
Избрание кардинала Ратцингера прошло по наиболее благоприятному для него сценарию. Подробности голосования, как обычно, держатся в тайне, однако можно предположить, что в первый раз Ратцингеру удалось получить около 50 кардинальских голосов - эту цифру его первоначальных сторонников называла накануне конклава итальянская пресса. Скорее всего, уже в первом туре он существенно опередил всех своих соперников - это подтверждают и слухи о том, что либералы так и не определились с единым кандидатом. Явно не от хорошей жизни они накануне конклава сделали ставку на кардинала Мартини, оставившего три года назад Миланскую епархию по состоянию здоровья, - видимо, именно он должен был стать компромиссной фигурой, способной примирить различные либеральные группы.
Однако кандидатура Мартини вряд ли могла привлечь кардиналов из "третьего мира" - не столько из-за его итальянского происхождения (хотя далеко не все хотели видеть на престоле выходца из Италии), сколько в связи с нездоровьем. Второй понтифик подряд, страдающий от болезни, вряд ли мог укрепить позиции Католической церкви. Поэтому, как представляется, Ратцингер от голосования к голосованию наращивал отрыв, привлекая на свою сторону колеблющихся. Выбор Папы в четвертом туре свидетельствует о том, что ему удалось сделать это достаточно быстро (напомним, что Иоанн Павел II был избран лишь с восьмой попытки). Скорее всего, это произошло не без поддержки кардинала Содано, которого считают аппаратным союзником Ратцингера в Римской курии.
Возможно, что на мнение кардиналов повлияла не только приверженность Ратцингера к традиции, но и тот факт, что он вряд ли будет окружать себя большим количеством соотечественников. Наличие в Ватикане сильного польского лобби вызывало раздражение многих деятелей Церкви. Теперь же Папой стал человек, находящийся в сложных отношениях с большинством кардиналов - своих соотечественников: для них он слишком консервативен. Не случайно многие немецкие кардиналы не хотели голосовать за его кандидатуру, а среди германских католиков избрание Ратцингера вызвало противоречивые чувства - от явной радости в родной Баварии (форпосте германского католицизма со времен Контрреформации) до столь же очевидного скепсиса либералов.
Попытка дискредитировать Ратцингера, предпринятая накануне конклава, завершилась неудачей. Напомним, что в одной из газет появилась информация о том, что наиболее вероятный кандидат в юности был членом гитлерюгенда. Однако, как ни странно, обстоятельства участия 14-летнего школьника в деятельности одиозной нацистской организации говорят в его пользу. После того как Ратцингера записали в нее вместе с другими сверстниками, он добился выхода из гитлерюгенда, так как учился в семинарии и собирался посвятить себя Церкви. Такой поступок становится понятным, если учесть, что он воспитывался в католической семье, негативно относившейся к нацистам. Кстати, факт недолгого членства в этой организации Ратцингер не скрывал.
Более того, сторонники нацизма могли бы поставить ему в вину тот факт, что молодой солдат самовольно покинул свою часть, не дождавшись официальной капитуляции. Однако отметим, что так поступили многие его сверстники, которые, как и абсолютное большинство немцев, понимали, что война проиграна. Обратим внимание на тот факт, что фельдмаршал Шернер, безжалостно вешавший таких беглецов, был после возвращения из советского плена осужден за это германским судом. Так что не стоит "награждать" Ратцингера ярлыком дезертира, как это поспешили сделать многие СМИ. Избранное новым Папой имя - Бенедикт XVI - дает возможность порассуждать о приоритетах начинающегося понтификата. Действительно, несмотря на свою роль ближайшего соратника Иоанна Павла II и репутацию продолжателя его дела, Ратцингер не взял себе его имя, что выглядело бы логично. Скорее всего, это произошло по двум причинам. Первая, о которой много говорят, - желание дистанцироваться как от крайних критиков Второго Ватиканского собора (в противном случае он, скорее всего, избрал бы имя Пий, которое носили несколько крайне консервативных Пап), так и от сторонников либерального курса, связанного с именами Иоанна XXIII и Павла VI.
Вторая же причина может заключаться в том, что новый Папа не хочет быть "тенью" своего великого предшественника и не согласен с теми, кто рассматривает его понтификат как "переходный". Действительно, несмотря на почтенный возраст (78 лет), новый понтифик известен своей энергией и выдающимися интеллектуальными способностями. Можно напомнить еще и то, что последний по времени выбор "переходного Папы" привел в Ватикан столь же пожилого Иоанна XXIII, который, начав Второй Ватиканский собор, заложил основы масштабной реформы Католической церкви.
Вряд ли новый понтифик будет столь же популярен, как его предшественник, но, видимо, жесткий и принципиальный "панцерпапа" Бенедикт XVI к этому и не стремится. Однако это не означает, что Папа замкнется в стенах Ватикана. Уже в августе Бенедикт XVI собирается не просто посетить родную ему Германию, но и встретиться там с католической молодежью. Есть основания полагать, что противостоять "обмирщению" христианства он будет, апеллируя в первую очередь к молодым людям - будущему Церкви. "Нам следует вновь обрести мужество исповедовать священное, мужество исповедовать особую идентичность христианина не для того, чтобы ограничивать, но чтобы преобразовывать и быть действительно исполненными динамизма", - сказал как-то кардинал Ратцингер. Возможно, эти слова станут лейтмотивом его понтификата.
