В июле Русская православная церковь призвала правительство осудить советскую власть. Странно, что Церковь задумалась об этом теперь: прошло уже 20 лет с тех пор, как Михаил Горбачев инициировал лавину публичных разоблачений об ужасах ГУЛАГа и вождях кровавой коммунистической диктатуры – о Ленине, Сталине, их приспешниках и последователях, отмечает автор публикации в газете The Washington Post (полный текст на сайте InoPressa.ru).
Вслед за общенациональным увлечением историей наступил крах коммунизма, а затем и развал Советского Союза. Первый президент России Борис Ельцин, превратившийся в ярого антикоммуниста, избавил страну от власти страха и репрессий, которые не прекращались семь десятилетий. В последующие годы правительство и общественные организации пытались восстановить историческую справедливость.
Однако следующий президент России, Владимир Путин, дистанцировался от взглядов своего предшественника. За время его пребывания на президентском посту антикоммунизм серьезно сдал позиции. Вернулся ряд коммунистических символов, включая сталинский гимн, а упоминания о преступлениях Сталина почти исчезли из официальных заявлений. Риторика властей, продвигавших образ России как сильного государства и предупреждавших, что враждебный западный мир желает навредить стране, вновь укрепила любовь к Сталину и ностальгию по советским временам – за посткоммунистические годы эти чувства так и не угасли.
Может оказаться, что инициатива Церкви по борьбе с коммунизмом отвечает интересам российского руководства. Власти, судя по всему, хотят осудить коммунизм, но при этом не спровоцировать вопросы о теперешнем режиме и его связи с коммунистическим прошлым.
Интерес к критике коммунизма, возможно, объясняется требованиями бывших республик СССР к международной общественности осудить массовые убийства и иные преступления, совершенные на их территориях советской властью. Украина, например, добивается, чтобы Россия ответила за массовый голод, который обрушился на местных крестьян в ходе сталинской коллективизации. Быть может, российские власти это и злит, однако они не могут заявить, что подсчеты количества погибших ошибочны – не в последнюю очередь потому, что жертвами этого голода стали и русские крестьяне. В результате Россия могла пойти на уловку – признать преступления, но не взять на себя вину за них, ведь Украина и другие государства претендуют на компенсации.
Церковь, традиционный союзник государства, – подходящий исполнитель для этого задания. Известно, что Церковь в свое время сотрудничала с советской властью, и у нее есть собственные причины не заходить в осуждении коммунизма слишком далеко. В ряде заявлений, сделанных в последние две недели, официальный представитель Церкви в очень общих формулировках попросил правительство чтить память жертв репрессий. Он призвал переименовать города и улицы, названные в честь видных коммунистов прошлого, убрать "памятники кровавым вождям с центральных площадей" и т.п. В речах об этой "облегченной декоммунизации" не упоминались ни Сталин, ни другие организаторы "большого террора", ни жуткие спецслужбы, которые по приказу Коммунистической партии подвергли пыткам и казнили миллионы граждан.
Призыв Церкви к декоммунизации поможет государству еще больше маргинализировать общественную работу российской правозащитной организации "Мемориал". С конца 1980-х годов она исследовала и публиковала сведения о преступлениях коммунистов. В отличие от Русской православной церкви, "Мемориал" не ограничивает обличение коммунизма "разумными рамками". Неудивительно, что церковная антикоммунистическая кампания призвана показать, будто Церковь – единственный институт, который озабочен борьбой с ужасами коммунизма.
Кремль при Путине последовательно стремился оттеснить на периферию организации, которые не желают лишаться автономии и преследуют цели, противоречащие официальной линии. А "Мемориал" в последнее время мог дать новый повод для беспокойства. Как рассказал мне председатель правления "Мемориала" Арсений Рогинский, общество стало активнее поддерживать организацию. Люди, которые считают открытую политическую деятельность опасной и бессмысленной, рассматривают поддержку антисталинских инициатив как умеренную форму оппозиционной деятельности, объясняет он. Например, в обществе вновь обсуждается строительство памятника жертвам ГУЛАГа. В происходящем активно участвуют Горбачев и другие заметные общественные фигуры. "Новая газета", одним из совладельцев которой является Горбачев, в этом году опубликовала серию статей, посвященных жертвам и участникам "большого террора".
В настоящее время интерес к темным сторонам советской истории сравнительно невелик по меркам конца 1980-х, когда вся страна горела желанием узнать правду о преступлениях советской власти. Однако и его может оказаться достаточно, чтобы Кремль пожелал перехватить инициативу и взять происходящее под контроль. Если план действительно состоит в том, чтобы использовать Церковь в умеренной антикоммунистической кампании и вытолкнуть на обочину "Мемориал", то полномочий и ресурсов, чтобы это сделать, у правительства предостаточно. Бесспорно, осуждение коммунизма даже в ограниченных рамках – это лучше чем ничего, но подобные политические полумеры не заменят общенародного стремления разобраться в российской истории.
