Журналисты "Важных историй" и "Медузы" нашли более 140 "штатных" понятых, которые свидетельствовали в московских судах по "наркотическим" статьям. Это знакомые оперативников, наркозависимые или ранее судимые люди, которых использовали для фабрикации уголовных дел по "наркотическим" статьям ((СПИСОК). Несмотря на грубое нарушение закона, судьи отправляли сотни людей за решетку.
В мае 2018 года 35-летняя Наталия Голобородько обратилась в отдел по контролю за оборотом наркотиков УВД по Западному административному округу, чтобы "изобличить сбытчика запрещенных веществ". Полицейские решили провести "проверочную закупку": Голобородько предложили купить вещество у дилера под присмотром оперативников. Полицейские нашли двух понятых и вместе отправились к дому предполагаемого сбытчика - безработного Николая Григорьева. В отделении полиции у Григорьева изъяли деньги, якобы полученные от Голобородько за наркотик, а в его квартире, опять же в присутствии понятых, нашли МДМА, амфетамин и гашиш. Николая Григорьева обвинили в двух эпизодах сбыта наркотиков и одном покушении на сбыт.
На предварительном следствии Григорьев во всем сознался, однако в суде заявил, что давал показания под давлением полицейских. Он сказал, что был знаком с Голобородько, но амфетамин ей не продавал. Деньги, которые полицейские якобы выдали Голобородько для покупки наркотиков, предварительно переписав серийные номера купюр, по словам Григорьева, ему подкинули оперативники.
В итоге 1 августа 2019 года Кунцевский районный суд признал Николая Григорьева виновным и назначил ему 11 лет колонии строгого режима. Между тем до вынесения приговора Голобородько заметила среди подследственных мужчину - понятого, который должен был выступать независимым наблюдателем во время проведения "проверочной закупки". Им оказался 38-летний Михаил Рахманкин, на тот момент уже дважды судимый за сбыт наркотиков в крупном и значительном размере. В дальнейшем лжепонятой сидел с Григорьевым в одном следственном изоляторе и тоже ожидал суда.
За месяц до задержания Григорьева Рахманкин выступил закупщиком еще в одном деле, однако на вынесенный ему приговор это не повлияло. Второй понятой по делу Дмитрий Чуприн тоже побывал закупщиком и понятым в других делах по "наркотическим" статьям, а после участия в деле Григорьева сам был задержан теми же сотрудниками полиции, которые обнаружили у него в капюшоне амфетамин.
Еще один понятой, Акоп Хачатрян, на суде рассказал, что в ночь, когда задержали Григорьева, он был на автозаправке в Московской области. Там к нему подошли сотрудники полиции и попросили поехать с ними в район Симферопольского шоссе, чтобы искать "закладки". Хачатрян заявил, что не отказал полицейским "в силу воспитания", так как "обучался в Российской академии госслужбы" и для него "это было что-то сродни долгу".
На вопрос, был ли Хачатрян уже знаком с полицейскими, он ответил отрицательно. Однако приговор по другому делу свидетельствует, что за неделю до случая на заправке Хачатрян уже встречался с этими же оперативниками. В его показаниях говорится, что он проходил мимо УВД по ЗАО, где к нему обратились сотрудники полиции и попросили побыть понятым при обыске квартиры и личном досмотре задержанного. Хачатрян согласился и спустя полгода выступил понятым еще как минимум дважды - первого и третьего ноября 2018 года. Над делами с участием Хачатряна в роли понятого работали одни и те же оперативники УВД по ЗАО - Максим Уметбаев, Егор Фарманин, Денис Коновалов и Акбар Сергалиев.
Закупщица из дела Григорьева Наталия Голобородько, наоборот, не скрывала своего знакомства с сотрудниками полиции. Согласно версии, которую она изложила в заявлении в Управление собственной безопасности ГУВД Москвы, 19 мая 2018 года в половине восьмого вечера Наталию около ее дома избили, а потом потащили к машине двое сотрудников полиции, один из них - Егор Фарманин. В машине они разрешили ей сделать один звонок. Наталия позвонила своему знакомому - оперуполномоченному Максиму Уметбаеву. По словам Голобородько, он подъехал на место, поговорил с Фарманиным и повез ее в ОМВД по району Кунцево. Там у нее в сумочке нашли амфетамин.
"Сотрудники уголовного розыска, пользуясь тем, что надо мной "висит" статья и угроза лишения свободы, стали меня склонять к тому, чтобы я оказывала им содействие и сотрудничала с ними. Мне прямо говорили, что, если я откажусь, меня посадят, а если соглашусь, то останусь на свободе. <...> Я согласилась. Руководил этим всем Уметбаев Максим. Он мне сказал, чтобы я дала показания в отношении Григорьева Николая, а также помогла в еще каком-то деле. Я согласилась, так как у меня ребенок, несовершеннолетний сын", - писала в заявлении Голобородько. По ее словам, полицейские "сфабриковали все материалы в отношении Григорьева".
Уже в апелляции адвокат Григорьева Андрей Толстых обращал внимание суда на то, что Голобородько была провокатором, а понятые Рахманкин и Чуприн - информаторами оперативников. По его словам, суд даже не дал защите допросить Рахманкина, предложив обеспечить его явку самостоятельно. Суд первой инстанции отклонил заявление защиты о сговоре понятых и сотрудников полиции.
А когда дело Григорьева рассматривали в апелляционном суде, оперативник Уметбаев и еще четверо сотрудников УВД по ЗАО уже были отстранены от работы из-за обвинения в фальсификации дела журналиста "Медузы" Ивана Голунова. В итоге в апелляции Григорьева оправдали по двум эпизодам из трех. Вместо 11 лет колонии строгого режима, которые ему грозили за сбыт наркотиков, Григорьеву назначили шесть лет и шесть месяцев. Адвокат Андрей Толстых не исключает, что суд мог пересмотреть решение из-за дела Голунова.
К самому делу Голунова также привлекали лже-понятых: на первом допросе понятой Сергей Кузнецов, который наблюдал за задержанием, рассказал, что оказался "на месте преступления" случайно, однако впоследствии заявил, что ему позвонил сотрудник наркоконтроля Егор Фарманин, который раньше работал участковым по его месту жительства, и попросил побыть понятым. "Егор пояснил, что, если я побуду понятым и потрачу свое время, сотрудники полиции меня "отблагодарят"", - уточнил Кузнецов, рассказав, что полицейские дали ему "от полторы до двух тысяч" рублей на такси, а до этого он также несколько раз был понятым при проведении мероприятий другими сотрудниками.
Оперативник Максим Уметбаев впоследствии также признавал на допросе, что раньше знал Кузнецова. По его словам, Кузнецов принимал участие в делах, которыми занимался Уметбаев и его коллеги. В ходе расследования дела Голунова журналисты неоднократно спрашивали Кузнецова, знаком ли он с оперативниками, на что он угрожал вызвать наряд полиции.
Согласно материалам дела, после визита журналистов Сергей Кузнецов четыре раза пытался дозвониться оперативнику Фарманину. А сразу после этого ему почему-то перезвонил Акоп Хачатрян: на вопрос, зачем он звонил понятому Кузнецову, Хачатрян сказал, что "это какое-то недоразумение", и попросил его больше не беспокоить.
Дальнейшее расследование показало, что использование так называемых штатных понятых - частая практика для УВД по всей Москве. Рекордное их число - 18 человек - оказались связаны с УВД по ЗАО, сотрудники которого задерживали журналиста Ивана Голунова, а до этого и Николая Григорьева. Сразу после дела Голунова президент Владимир Путин снял с должности главу УВД Андрея Пучкова, а пятерых его бывших подчиненных сейчас судят за превышение должностных полномочий, фабрикацию доказательств по уголовному делу и незаконное хранение наркотиков.
На втором месте - УВД по Восточному административному округу: там 13 понятых не раз принимали участие в оперативно-розыскных мероприятиях одних и тех же сотрудников или были осуждены. Все они по очереди работали на следственных мероприятиях вместе с сотрудниками УВД по ВАО. Например, Олег Кокорев четырежды был понятым, дважды - закупщиком и один раз был условно осужден на три года за приобретение и хранение наркотиков в крупном размере.
Кроме того, он как минимум трижды пересекался с другими "штатными" понятыми в разных делах, которые вело УВД по ВАО. По меньшей мере семеро понятых оказались связаны друг с другом по четырем делам, которыми занимались одни и те же сотрудники полиции. Обвиняемые по этим четырем делам вскоре были осуждены московскими судьями на 8-12 лет лишения свободы. Связаться с самими полицейскими не удалось.
До того как обязанность расследовать наркотические дела была передана УВД, этим занимались специальные службы по округам при московском Управлении ФСКН. В Службе по ВАО УФСКН журналисты насчитали пятерых "штатных" понятых: тот же Олег Кокорев участвовал в делах, которые расследовала и эта служба. Остальные четверо также пересекались друг с другом на разных делах.
Почти все понятые отказались говорить с журналистами, однако один из них, Илья Орел, заявил, что был понятым больше шести раз, и не только в "наркотических" делах, но и при задержании человека в состоянии алкогольного опьянения. При этом он утверждал, что каждая встреча с сотрудниками полиции происходила случайно и ни с кем из оперативников он лично не знаком.
Еще чаще Орла в роли понятого в Москве и области выступал некий Якоб Черный, который семь раз участвовал в оперативно-розыскных сотрудников УВД по Северо-Западному административному округу (СЗАО), Службы по СЗАО Управления ФСКН и Службы по СЗАО и городу Зеленограду Управления ФСКН. Всего у этих ведомств по СЗАО обнаружили 22 "штатных" понятых. В четырех случаях Якоб Черный "работал" в паре с понятым Алексеем Сухопаровым.
В 2016 году на одном из судебных заседаний по "наркотическому" делу Черный прямо говорил Бутырскому районному суду, что не раз был понятым, но судья посчитал, что это не свидетельствует о его заинтересованности в деле. Подсудимого признали виновным и назначили ему 11 лет колонии. Через год дело было возвращено кассацией в первую инстанцию и рассматривалось заново уже другим судьей. В этот раз в показаниях Черного говорилось, что ранее сотрудники полиции Гайдуков и Горчаков ему знакомы не были, хотя на тот момент он минимум трижды был понятым по их просьбе и был изобличен в том числе за счет их собственных показаний. Эти противоречия не смутили судью: подсудимого приговорили к 10 годам и 9 месяцам лишения свободы.
Во всех этих и других делах адвокаты обращали внимание суда на подозрительных понятых, однако результатов это не приносило: всякий раз, когда адвокаты указывают на то, что понятые находились в состоянии наркотического опьянения, работали по указанию оперативников или были задержаны ими накануне, судья объявляет, что мнение защиты ничем не подтверждено и поводов сомневаться в показаниях свидетелей нет. При этом сами судьи действительно нередко встречают одних и тех же понятых на своих заседаниях, но никак на это не реагируют.
Так, судья Нагатинского районного суда Антон Филатов принимал показания "штатных" понятых и выносил после этого обвинительный приговор не меньше 11 раз, а одного из понятых, некоего Черкасова, видел на заседании минимум трижды, причем в двух случаях Черкасов был понятым у одних и тех же оперативников ОМВД России по району Царицыно.
Алексей Гумбатов фигурировал в роли закупщика или понятого по меньшей мере в шести "наркотических" делах в Симоновском районном суде. в апелляции по одному из дел с участием Гумбатова защита указывала, что не только Гумбатов, но и второй понятой, "неоднократно принимавшие участие в проводимых сотрудниками полиции оперативно-розыскных мероприятиях, незаконно участвовали в следственных действиях в качестве понятых". Суд решил, что достоверность показаний этих понятых и сотрудников полиции не вызывают сомнений.
"Штатных" понятых в наркотических делах привлекают не только в Москве, но и по всей России. Например, в Самаре шестеро сотрудников полиции в течение двух лет массово фальсифицировали уголовные дела. В этом им помогали по меньшей мере 15 понятых, большинство из них - осужденные по тем же "наркотическим" статьям. Чтобы не получить еще один срок, они по просьбе сотрудников полиции подписывали любые протоколы.
Сейчас этих понятых судят вместе с оперативниками: их обвиняют в фальсификации уголовных дел, а полицейских - еще и в превышении должностных полномочий. Официально по этому делу пока что 17 потерпевших. Но, по словам адвоката правозащитной организации "Общественный вердикт" Дмитрия Егошина, на самом деле жертв может быть около сотни. Большинство потерпевших всё еще отбывает сроки в колониях, несколько человек уже умерли.
Многие адвокаты убеждены, что институт понятых в России нужно менять, как и всю систему доказательств в делах с наркотиками. Понятые требуются практически на каждом оперативном мероприятии, а найти их не так легко, что и приводит к участию одних и тех же людей. Кроме того, в этом случае намного проще фальсифицировать уголовные дела, связанные с наркотиками: по данным судебного департамента при Верховном суде России, за последние пять лет по "наркотическим" статьям были осуждены почти полмиллиона человек.
По данным опроса, проведенного "Левада-центром" в связи с делом журналиста Ивана Голунова, россияне считают обычной практикой фальсификацию полицейскими улик по наркотическим делам и в подобных случаях надеются на личные связи. Большинство из слышавших про дело Голунова респондентов - 55% - заявили, что события вокруг ареста не будут иметь серьезных последствий для МВД.
66% опрошенных считают, что подбрасывание полицейскими наркотиков и фальсификация дел против неугодных - обычная практика в сегодняшней России, тогда как в том, что такие случаи носят единичный характер, уверены лишь 18% респондентов. По словам главы "Левада-центра" Льва Гудкова, россияне убеждены, что большинство подобных дел фальсифицируется силовиками ради корпоративных интересов, отчетности или носит заказной характер.
По его мнению, дело "повесят" на уволенных генералов, тогда как сама система МВД не изменится. К тому же многие россияне активно сталкиваются с непрофессионализмом и превышением полномочий сотрудниками МВД: когда социологи предложили респондентам представить ситуацию с их незаконным задержанием, высокими свои шансы справиться с такой ситуацией назвали лишь 9%. Еще 23% считают свои шансы средними, 52% - довольно или очень низкими.
