Во время захвата заложников в Беслане террористы использовали новые наркотические средства. Об этом заявил председатель парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств захвата школы, вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин, передает радиостанция "Эхо Москвы".
Согласно показаниям многих свидетелей теракта, опрошенных членами парламентской комиссии, террористы действительно вводили себе наркотические вещества.
Комиссия намерена выяснить, "каков состав этих наркотических веществ, потому что судя по показаниям очевидцев, а это еще требует проверки, у террористов был практически снят болевой порог, то есть после попадания одной-двух-трех пуль они продолжали драться, у них не было усталости", - сказал глава комиссии.
Также, отметил Торшин, несмотря на то, что некоторые бандиты были инвалидами, они могли сражаться.
"Мы получили ответ от генеральной прокуратуры, назван героин, как средство", - сказал Торшин в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы".
"Меня этот ответ не устраивает, потому что примерно понятно, как действует героин, и как действуют другие наркотики. По-моему, там испытывалось что-то совсем новое", - отметил сенатор.
Как отмечается в сообщении управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе со ссылкой на заместителя Генпрокурора Николая Шепеля, полная судебно-химическая экспертиза тел убитых в Беслане боевиков показала, что все они принимали наркотики, причем 22 бандита делали инъекции "тяжелых" наркотиков - героина и морфина. Торшин не смог подтвердить высказывание заместителя Генпрокурора Шепеля.
"У нас только свидетельские показания, анализов никаких пока нет", - указал глава комиссии.
Ценные показания может дать лидер Южной Осетии Эдуард Кокойты
Лидер непризнанной Южной Осетии Эдуард Кокойты может дать ценные показания парламентской комиссии по расследованию обстоятельств теракта в Беслане, считает Александр Торшин.
"Эдуард Кокойты был там, очень многие его видели", - сообщил он. "Я думаю, что переговорим и с ним, потому что он может дать ценные показания", - сказал Торшин. Он также сообщил, что комиссией уже опрошено 34 должностных лица.
"У нас есть план работы комиссии, по которому начинаем с заложников и свидетелей и идем дальше", - отметил он.
"Мы делаем главный акцент на работу с потерпевшими, свидетелями и с должностными лицами в меньшей степени, пока, потому что показания должностных лиц не всегда сходятся не только между собой, но и с показаниями свидетелей и потерпевших", - отметил Торшин. Он подчеркнул, что уже опрошено порядка 600 человек.
По словам Торшина, парламентская комиссия задаст вопросы руководителям силовых ведомств России. Отвечая на вопрос, будут ли заданы вопросы руководству силовых ведомств, Торшин сказал: "Конечно, будут, собственно говоря... на одном из заседаний спикер сказал, что комиссия будет задавать вопросы этим людям. Мы потихонечку дойдем до самого верха, и там эти вопросы зададим".
В то же время он отметил, что большая часть интересующих комиссию вопросов к руководителям силовых ведомств России была задана во время парламентских слушаний в Совете Федерации.
"Мне меньше всего бы хотелось, чтобы сложилось впечатление, что мы подменяем или конкурируем с прокуратурой. Да ни в коем случае!", - сказал Торшин.
Комиисия намерена допросить единственного оставшегося в живых террориста
У парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств теракта в Беслане есть возможность встречи с единственным оставшимся в живых террористом, заявил Александр Торшин.
Вопрос о необходимости опроса террориста будет решаться голосованием членов комиссии (всего в комиссию входит 21 парламентарий), заметил он. В случае решения о необходимости опроса сделать это уполномочат одного члена комиссии, "потому что всей комиссией в тюрьму не поехать", пояснил Торшин.
"Пока Генпрокуратура нам не отказывала, тем более что режим закрытости, тайну следствия мы сохраняем", - отметил он. Торшин подчеркнул плодотворное сотрудничество комиссии с прокуратурой: "Те показания, которые он (террорист) дает, нам известны".
По его словам, работа парламентской комиссии никоим образом не подменяет собой расследование прокуратуры. "Но мы контактируем, тем более, существует психологический барьер: после случившегося власти доверяют не очень сильно и в комиссию идут охотнее, чем в прокуратуру", - сказал Торшин.
Единственным случаем, когда комиссию не послушали, по словам Торшина, является вопрос о необходимости закрыть школу сразу после теракта и никого туда не допускать. "Прокуратура должна была это место оцепить, там сбор вещественных доказательств, - заметил он. - Мы просили закрыть объект, его не закрыли".
Отметил Торшин и "максимальную открытость со стороны спецслужб". "Еще не было случая, чтобы нам в чем-нибудь отказали даже по мелочи, - подчеркнул он. - Протоколы, шифрограммы, мы уже много чего знаем".
В ходе расследования возникают новые вопросы
Александр Торшин затруднился ответить на вопрос, сколько времени займет расследование. "Не надо нас торопить, мы должны со всем разобраться", - сказал парламентарий.
По его словам, у некоторых людей доверие к работе комиссии уменьшается, у некоторых - наоборот. "За все время работы в Северной Осетии я не слышал в свой адрес ни одного оскорбительного слова", - сказал он.
Комиссия должна опросить множество людей, "список только должностных лиц зашкаливает за 30 человек: на каждого по 2-3 часа, потом время на обработку и сравнение данных; ко многим вопросам мы возвращаемся из-за нестыковок в показаниях и выясняем, где на самом деле правда".
"У нас вопросов больше, чем ответов", - подчеркнул Торшин. По его словам, в ходе расследования возникают все новые и новые вопросы, "например, террористы вызвали Рошаля, но его не пустили, разве это не повод для вопроса? Надо посмотреть перехват".
