"И к чему приведет этот марш? В ближайшей перспективе - ни к чему. Завтра после марша ничего не изменится. И послезавтра тоже. Но я, как историк, знаю, что если не выходить, то ничего не изменится никогда. Или во всяком случае очень долго. Или изменится после того, как со страшной силой рванет. Поэтому я пойду на марш, чтобы в очередной раз, - не первый, но и не последний, - заявить: я хочу, чтобы в моей стране порядки изменились, и я хочу добиться этого мирным путем. И чем дольше мы будем выходить, тем лучше мы будем знать, что мы есть. И власть это будет знать, даже если будет делать вид, что не знает.
И почему-то я точно знаю, что не пойти - стыдно. Вот это я точно не могу объяснить, наверное, злосчастный категорический императив вдруг возбудился и не дает мне покоя".
