Известный лингвист, профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС), автор книги "Русский язык на грани нервного срыва" Максимом Кронгауз рассказал о том, как формируется сегодняшний язык телевизионных новостей и официальных печатных изданий в соответствии с целями пропаганды, и о том, как язык выдает то, что на Украине - настоящая война.
Он привел конкретные примеры языкового манипулирования в сообщениях о событиях на Украине. "Например, в том, как называются участники боевых действий с двух сторон. Есть нейтральные определения: "силы украинской армии" и "ополченцы". В слове "повстанцы" уже появляется легкий знак минуса, который может усиливаться разными способами, но максимальный минус - это, конечно, "террористы". Соответственно, от "сил регулярной армии" мы тоже переходим к "бандеровцам", "фашистам" и так далее. Эта линейка, когда от нейтрального самоназвания переходят к максимально негативной номинации, - типичный способ языкового манипулирования, с помощью которого мы не просто называем явление, а даем ему оценку", - сказал ученый в интервью "Новой газете".
Кроме того, по его словам, "вырабатываются специальные слова ненависти, тоже характерные для нашей ситуации, когда для одной или другой противоборствующей стороны придумывается как можно более оскорбительное название, потому что привычные нам "кацап", "москаль" и "хохол" никого уже не обижают: они слабые".
"Так появилось название "ватник" для прорусски настроенных граждан - тут не только национальная окраска, но и социальная: ватник - это одежда для не самых высоких слоев общества, поэтому это еще и принижение по социальному признаку", - отмечает Кронгауз.
С другой стороны, по его словам, "укры" - издевательство над тем, что укры якобы были предками украинцев, и даже более сильное "укроп" или "укропы". Здесь много игровой, креативной ненависти, но все-таки ненависти".
Также он напомнил о том, как Путин сравнил белые ленточки, символ протеста, с презервативами, а с другой стороны георгиевскую ленту сравнили с колорадским жуком.
"Это принижение: если враг - человек, ты вступаешь с ним в равное общение, а как можно быть человеку на равных с укропом, какие с ним могут быть переговоры?" - поясняет Кронгауз.
По словам ученого, такая же игра слов идет в отношении называния боевых действий на Украине антитеррористической операцией: "Тут две цели. Во-первых, не произносить слово "война", и во-вторых, назвать противную сторону террористами".
"Называя своего врага террористом, ты легализуешь свои действия и привлекаешь весь мир себе на подмогу. Это важный прием: обозначить врага тем словом, которое неприемлемо ни для кого. Он используется на Украине, чтобы называть так ополченцев; этот же прием используем мы, называя проукраинские силы - фашистами. Фашист - это для нас бесспорное определение: раз фашист - можно убивать", - сказал Кронгауз.
Лингвист отметил, что используемая в новостях военная лексика указывает как раз на то, что на Украине идет полноценная война, и эта лексика сильно отличается от той, что использовалась при антитеррористической операции в Чечне.
Кронгауз также пояснил феномен "путинизмов". По его мнению, Путин стал образцом речевого поведения: "У него яркое речевое поведение: он часто пользуется сильным приемом, который в стилистике называется "снижение": говорит грамотно и хорошо, потом вдруг - бах! - "мочить в сортире", "замучаетесь пыль глотать", "размазывать сопли по столу" и так далее". При этом даже интеллигенция, критикующая эти приемы, всегда ждет от Путина "этого момента", отметил он.
