МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.com:
Всякий раз, когда речь заходит о государственных инвестициях, их крайне невысокая эффективность взывает, мягко говоря, удивление. И если в случае с прямыми инвестициями в инфраструктуру еще можно утешать себя тем, что они работают на экономику в целом, обеспечивая условия для роста, то с портфельными инвестициями этот аргумент явно не работает.
Разница между частным и государственным инвестором очевидна: первый ориентирован на то, чтобы получить максимально возможную прибыль, последний руководствуется совершенно иными мотивами, зачастую далеко не очевидными. Еще одно отличие заключается в том, что частный инвестор оперирует своими деньгами или деньгами клиентов, перед которыми за свои действия отвечает, а государственный "осваивает средства", выделенные правительством или щедрыми законодателями.
За примером далеко ходить не надо, достаточно посмотреть на действия государственного ВЭБа, который в разгар кризиса, благодаря решению поддержать российский фондовый рынок, стал одним из крупнейших портфельных инвесторов в стране.
Скупка бумаг российских эмитентов на деньги Фонда национального благосостояния фактически на "дне", достигнутом в конце 2008 года принесла неплохую прибыль, хотя целью этих покупок было вовсе не извлечение прибыли, а прекращение обвального падения российского фондового рынка. По крайней мере, такова официальная версия. Более того, несмотря на то, что ВЭБ в результате этой операции получил весьма впечатляющую прибыль, которая исчислялась десятками процентов, интервенции на фондовом рынке были признаны неэффективными, об этом заявил президент Медведев, когда самое страшное было уже позади.
В начале этого года ВЭБ принял участие в еще одной "спецоперации" - спасении "Русала" от настойчивых кредиторов. Госкорпорация, которая и без того являлась одним из крупнейших кредиторов зарегистрированного в офшоре алюминиевого "чемпиона" Олега Дерипаски, стала "якорным инвестором" в ходе IPO компании, состоявшегося в конце января на Гонконгской бирже.
Для этого ВЭБу пришлось продать часть купленных в 2008 году акций, в частности, избавиться от более чем 3% акций "Сбербанка".
Мотивов этого странного "обмена" торгующихся в России акций крупнейшего российского госбанка на акции офшорной компании, торгующиеся в далеком Гонконге, никто до сих пор внятно не объяснил. Очевидно одно: ВЭБ руководствовался вовсе не максимизацией прибыли, поскольку "Сбербанк" продолжил расти, став фактически лучшей "голубой фишкой" российского рынка, прибавив с начала года десятки процентов, преодолев уровень докризисного "народного IPO".
Зато акции "Русала" практически сразу после размещения ушли в глубокий минус, из которого их не смог вытащить даже наблюдавшийся с августа бурный рост товарных и фондовых рынков, подогретый "валютными войнами" и обесценением доллара.
Отчет компании о результатах деятельности за первые три квартала текущего года разочаровал инвесторов настолько, что привел к рекордному с момента размещения обвалу акций "Русала", которые за день потеряли более 6%.
Динамику акций "Русала" уже свалить на мировой кризис ликвидности, обваливший в 2008 году не только российский, но и все мировые рынки, не получится. Сейчас в ликвидности недостатка нет, скорее наоборот. Так что падение котировок - это оценка инвесторами качества управления компанией.
Приняв участие в IPO "Русала", ВЭБ не только подверг неоправданному риску государственные деньги, но и помог Олегу Дерипаске сохранить контроль над крупнейшей в мире алюминиевой компанией. Это, очевидно, и было главной целью ВЭБа. Но результат получился, мягко говоря, неоднозначным. Не будь ВЭБа, компания могла получить другого, более эффективного собственника, способного лучше распорядиться многомиллиардным активом.
