В Московском центре Карнеги накануне состоялась оживленная дискуссия о новых религиозных движениях (НРД), сообщает .
Поводом для встречи стал доклад религиоведа, директора Института религии и права Романа Лункина о новых религиозных движениях в России. Предполагается, что этот доклад ляжет в основу одноименной статьи в сборнике "20 лет религиозной свободы в России", который готовится к выпуску Московским центром Карнеги. В дискуссии по докладу приняли участие видные религиоведы, юристы, этнографы, журналисты. Первая проблема, с которой сталкивается исследователь НРД, - это проблема классификации, начал Р. Лункин. Будучи проявлением "синкретического религиозного сознания", выражая "основные стереотипы массовой потребительской культуры", НРД представляют собой некую "вязкую, сложную материю", которая, тем не менее, обволакивает умы почти 90% населения России. По словам автора доклада, такую цифру называют социологи, имея в виду, что даже большая часть людей, называющих себя православными, склонны к суевериям, вере в астрологию, магию, НЛО и т.д. Таким образом, почва для развития НРД в современной России благоприятна. Стоит также учесть, что в нашей посттоталитарной стране велик слой людей, "склонных к жесткой идеологии, догматизированному сознанию".
Чтобы как-то упорядочить многочисленные НРД, исследователь разделил их на две группы. К первой относятся "наследники христианских ересей", возникшие на основе традиционного христианства, но имеющие мало общего с ним. Ко второй группе можно отнести НРД, возросшие на почве теософии и синкретической идеологии New Age. Принципиальное отличие первой группы от второй докладчик видит в том, что НРД-1 построены на "концепции спасения"; им не чужды "идеалы праведности, святости". Тогда как НРД-2 предлагают своим адептам сосредоточиться на "более земных целях": карьера, семья, здоровье, чистая природа и т.д., и уже для достижения их использовать "сверхъестественные средства", "стать божествами", "обратиться к космическим силам".
По мнению автора, эти типы движений отличаются и по отношению к политическим проблемам. Так, первые "более принципиальны в определении своих политических ценностей", они склонны поддерживать демократию, права человека и готовы отстаивать их как свои "корневые ценности". Вторые в этом вопросе - прагматики, они "более циничны", ведомы "тактическим интересом" и демократию поддерживают постольку, поскольку она позволяет отстаивать свои права и избегать дискриминации.
Далее Р. Лункин охарактеризовал наиболее крупные НРД, присутствующие в России, с точки зрения особенностей их идеологии и мотивации их приверженцев. Первую группу представляли мормоны ("Церковь Иисуса Христа святых последних дней") - их в России примерно 18 тыс., "Свидетели Иеговы" - около 130 тыс. и выросшая на российской почве "Церковь Божьей Матери Державной" ("Богородичный центр") - 5-6 тыс. В докладе было отмечено, что мормоны, оказавшись в России, нашли созвучия своим идеям святости рода, а также религиозного подвижничества. Адептами "Свидетелей Иеговы", по наблюдениям религиоведа, в России часто становятся люди с партийным и комсомольским прошлым, т.к. обещанное им "царство Иеговы" стало "образом не только жесткой средневековой Церкви, но и партийной организации". Что же касается богородичников, то их в учении Иоанна Береславского привлекает причудливое сочетание культа, очень похожего на православный, и идеи реинкарнации, а также обожествления русской культуры (богородичники, рассказал Р. Лункин, молятся "святым" Мусоргскому, Гоголю, Толстому и др.), что привлекает в это движение представителей интеллигенции.
НРД второй группы - великое множество. Докладчик выявил общий для всех теософско-ньюэйджевский "каркас": это отсутствие идеи личного бога; ощущение единства всех религий; убеждение в том, что духовная эволюция человека на земле обеспечит ему место среди божеств, сверхчеловеков, просветленных; а также противопоставление себя христианству как "отжившему" учению. Среди НРД второго типа исследователь выделил как международные, прижившиеся в России ("Церковь объединения" Муна, "Церковь сайентологии"), так и отечественные ("Церковь Последнего завета" Виссариона, "Великое белое братство", движения "Анастасия" и "Радостея"). Дав подробную характеристику идеологии и некоторой эволюции каждого движения, докладчик отметил, что НРД в религиозной жизни России "занимают определенную нишу". Несмотря на то, что всего в России насчитывается примерно не более 300 тыс. последователей всех НРД, с ними "придется считаться" и изучать, анализировать их мировоззрение.
После доклада выступавшему было задано множество вопросов, в основном - методологического плана: о критериях "религиозности", "новизны" того или иного движения, о подходе к классификации и т.д. Далее началась оживленная дискуссия. Доктор исторических наук Энвер Кисриев (Центр Кавказа РАН) полагает, что важно не столько описать идеологию НРД, сколько исследовать их социальную функцию. Классификация Р. Лункина представляется ему "спорной". Николай Шабуров (Центр изучения религий РГГУ) также считает, что предложенная классификация оставляет за бортом такие движения, как Общество сознания Кришны (где личный бог имеется) или необуддийскую Аум-Синрикё с идеей спасения. Вероника Кравчук (кафедра религиоведения РАГС) предложила сразу несколько возможных вариантов классификаций НРД, подчеркнув, что в каждой из них необходимо учесть то, что наиболее ярко проявляют СМИ: наличие или отсутствие жесткого психологического давления на паству и отношение НРД к государству. Эти важные параметры в докладе Лункина "остались за кадром". Профессор МГУ, автор монографии о НРД Игорь Кантеров также сделал ряд замечаний, отметив, что НРД возникли в России в конце 80-х-начале 90-х гг. как "религии кризиса". В условиях нового кризиса они будут еще более востребованы, у них "хорошие перспективы". Кроме того, если в мегаполисах НРД не очень заметны, то есть регионы, где они составляют "значительную часть электората", и с ними вынуждена считаться местная власть. Поэтому так важно изучать не только их мировоззрение, но и социальную роль, и мотивацию приверженцев, и экономическую базу.
Свое мнение о докладе Лункина и о феномене НРД высказали также: религиовед Екатерина Элбакян, историк и библеист Евгении Рашковский, адвокат Евгений Пчелинцев, этнограф Ирина Бабич, религиовед Михаил Шахов, историк Сергей Филатов и другие. Подводя итог заседанию, его ведущий - член научного совета Центра Карнеги историк Алексей Малашенко отметил, что в наше время меняется научный подход к НРД: если раньше их изучали как "врагов", то теперь стоит расценивать их как "параллельную религию". Причину распространения и популярности НРД эксперт видит, помимо личностных проблем адептов, в том, что "большие религии до конца не срабатывают, утрачивают притягательность". В связи с этим можно говорить об "очень больших шансах НРД на будущее". "Чем дальше, тем больше будет приверженцев НРД не только в России, но и на постсоветском пространстве", - полагает А. Малашенко, подчеркивая, что тем актуальнее их научное исследование.
