"Ударная" пятница, 13-е, в Госдуме РФ (этот день в российской прессе еще назвали "черной пятницей"), когда депутаты спешно и скандально приняли новые ужесточающие поправки в законы, связанные с гражданскими свободами, вызвала шквал критики со стороны западных СМИ. И без того часто оперируя терминологией холодной войны или сталинских времен, на этот раз европейские и американские газеты усердно напоминают про саму эпоху авторитаризма и репрессий. И ставят российскому режиму диагноз: паранойя и истерия, вызванные неуверенностью. С содержанием статей знакомит сайт InoPressa.
Самый резкий тон взяла лондонская The Times, припомнив Владимиру Путину "неуклюже и бессмысленно подтасованную победу на выборах". Всего через несколько месяцев после возвращения на президентский пост он начал подавлять инакомыслие методами, напоминающими тиранию, говорится в редакционной статье.
- Французский эксперт указал на самый пугающий закон, не вписавшийся ни в старые, ни в новые традиции
Реакция Путина на протестное движение - признак "отсталого мировоззрения, глупой убежденности в том, что авторитаризм - реалистичная альтернатива реформам", полагает издание, называющее правление Путина "ползучим авторитаризмом" и возвратом к "железному занавесу". Но, по мнению газеты, очернять своих противников и чинить им неудобства - максимум, что может сделать режим, который своими действиями лишь показывает собственную неуверенность и нестабильность.
В другой статье на ту же тему The Times приводит собранные мнения российских политиков, экспертов и правозащитников о "репрессивных" законах, прежде всего, о законе об НКО - "иностранных агентах". В частности, глава правозащитной организации "Агора" Павел Чиков выразил уверенность, что клевета становится уголовным преступлением из-за лозунгов "Путин - вор" и "Единая Россия" - партия жуликов и воров". "Власти не знают, как защититься, и карательная уголовная политика - это единственный способ", заключил он.
В той же статье приведено мнение генерального секретаря Совета Европы Турбьерна Ягланда, заявившего, что закон об НКО ассоциируется с террором 1930-х. Автор материала соглашается, что определение "иностранный агент" "зловеще перекликается" с советской терминологией, и что законы об НКО и о клевете провоцируют на сравнения с диктатурой при Иосифе Сталине.
МИД дал отповедь Госдепу. А одна из НКО решила: "иностранный агент" - менее обидно, чем "жулики и воры"
Причем России приходится защищать свое сомнительное законотворчество и на высоком международном уровне, дает понять газета, описывая довольно острую пикировку между Госдепартаментом США и МИДом РФ. Так, в пятницу, в ответ на глубокую обеспокоенность официального представителя Госдепа по поводу законов об НКО и о "черных списках" сайтов МИД заявил о "попытке совершенно неуместного грубого вмешательства в деятельность российских органов государственной власти, суверенный законотворческий процесс, который проходит в строгом соответствии с Конституцией Российской Федерации". Комментарий, размещенный на сайте внешнеполитического ведомства, The Times называет отповедью.
О сталинских репрессиях, когда "миллионы человек были расстреляны или отправлены в тюрьму по подозрению в том, что они являются наймитами Запада", вспоминает и итальянская La Stampa. Автор статьи Анна Зафесова также отмечает, что Путин явно обвинял манифестантов, вышедших на площади с протестами против махинаций с подсчетом голосов на выборах, в том, что они "находятся на жаловании у Госдепа".
Обозреватель опасается за судьбу таких организаций, как "Голос", который занимается мониторингом выборов, или Всемирный фонд дикой природы (WWF): по ее мнению, туманность некоторых положений закона об НКО заставляет подозревать, что даже организации, занимающиеся проблемами природы, здоровьем детей или культурой, могут быть записаны в "иностранные агенты".
WWF уже объявил о том, что собирается демонстративно использовать позорное наименование, написав на своем сайте: "Мы не жулики и воры, мы агенты иностранного влияния", сообщает Die Zeit.
На самом деле закон объявляет войну собственным гражданам, пишет автор и поясняет: "Многие из организаций, подпадающих под действие закона, выступают за права меньшинств, заботятся о заключенных в хронически переполненных тюрьмах, улучшают жизнь детей-инвалидов или занимаются охраной природы и диких животных в России. Они делают все, что не может или не хочет сделать правительство, хотя это входит в число его первоочередных задач".
Немецкий журналист делает вывод, что закон об НКО "должен наводить на мысли о шпионаже и саботаже" и что тем самым власти в России "идут на поводу у параноидального страха перед революциями, якобы управляемыми из-за рубежа".
The New York Times, рассуждая о "политически уничижительном определении "иностранного агента", цитирует заявление российского общества "Мемориал", где говорится, что деятельность Госдумы "приобрела истерический характер". Она "в пожарном порядке" вносит "юридически безграмотные и крайне опасные" изменения в законодательство, и скорость, с которой это делается, поражает: "Можно подумать, что враг уже у ворот столицы и только изменения в этом законе могут спасти Отечество".
Французский эксперт указал на самый пугающий закон, не вписавшийся ни в старые, ни в новые традиции
А французская Le Monde публикует комментарий директора Центра по изучению России и республик бывшего СССР при Французском институте международных отношений в Париже, которого больше всего пугает закон о "черных списках" сайтов.
Антимитинговый закон является классическим, поскольку в России всегда существовали очень строгие правила, касающиеся собраний, объясняет Тома Гомар. Закон об НКО вписывается в тенденцию последних нескольких лет. Но вот закон об интернете, по его мнению, направлен против оппозиции, которая менее представлена на улицах, но остается очень активной в блогах и социальных сетях.
"Целью Владимира Путина является приручение интернета, который достиг зрелости на национальном и местном уровне", - отмечает ученый. "Для России интернет также связан с вопросом контроля над суверенитетом. Она стремится, чтобы интернет перешел под межгосударственное управление", - заключает Гомар.
