Проблема Путина в том, что после проведенной зачистки российского политического пространства стало просто невозможным представить на его месте кого-либо другого. И в этом он может винить только себя самого. Подлинная популярность нынешнего гаранта Конституции, не лишенная старательно культивируемой вокруг него аурой "царя", уничтожает малейший шанс на появление альтернативы правителя. Не случайно предстоящие выборы чаще всего называют "проблема 2008", напоминает американское издание.
Современная постсоветская Россия - все еще очень молодая страна, правда с древнейшей традицией наследственной передачи власти. Единственным примером выборов власти, когда существовала альтернатива избрания правителя, стал 1996 год, когда первый президент страны Борис Ельцин состязался в предвыборной гонке с лидером коммунистов Геннадием Зюгановым. Но даже в том случае нельзя назвать проведенную кампанию честной, хотя ее результаты были восприняты на Западе. После стареющий Ельцин просто назначил Путина своим преемником, пишет The New York Times. Для этого бывшего главу Федеральной службы безопасности в августе 1999 года выдвинули на пост премьер-министра, а еще через 4 месяца он стал исполняющим обязанности президента страны (полный текст на сайте InoPressa).
Путин никогда в жизни не участвовал ни в каких выборах, но в марте 2000 года в качестве действующего президента он их выиграл, сосредоточив в своих руках не только бразды правления государством, но также получив контроль над несколькими федеральными телеканалами. Победа Путина над Геннадием Зюгановым определилась уже в первом раунде, в котором он получил 52% голосов (газета Moscow Times тогда писала, что этому могла способствовать фальсификация результатов выборов в регионах).
К 2004 году среди конкурентов Путина оставались лишь лидеры второстепенных партий, которые либо высказывались за переизбрание президента, либо исчезали с политической арены в публичное небытие, лишаясь доступа к телевидению и подвергаясь постоянному давлению, замуфлированному под проверки помещений пожарными инспекциями либо пикеты политических противников. В результате вторые президентские выборы Путин выиграл, набрав уже 71% голосов, что, по мнению газеты, походило на фарс.
Безусловно, после прихода Путина к власти ситуация в стране несколько улучшилась, подмечает The New York Times. Страна избавилась от хаоса и преступности, которые царили в России в 1990-е годы. Однако сделано это было ценой создания авторитарной системы власти, которая является демократической лишь по форме (точно так же и в СССР устраивались образцово-показательные выборы).
Путин стал назначать губернаторов в регионы, а также отправил в "изгнание" за границу или в тюрьму видных бизнесменов, которые могли представлять для него потенциальную угрозу. Он настолько утвердил влияние Кремля в законодательных органах, что теперь они полностью потеряли свое политическое лицо, а спикер Государственной думы Борис Грызлов "ничтоже сумняшеся" заявляет с трибуны, что "парламент - не место для дискуссий".
По мнению американской газеты, многие обвиняют Путина в том, что он создает облегченную модель Советского Союза, или новую имперскую Россию. И хотя сторонники президента это оспаривают, несомненно, что Путин сконцентрировал практически всю политическую и, возможно, экономическую власть в своих руках, и в руках своих доверенных лиц. Последние все более активно распоряжаются природными ресурсами и стратегическими предприятиями в России.
"Кремль Инкорпорейтед" - вот название той гибридной системы, которую создал Путин, полагает газета, отмечая, что это капитализм с авторитарным лицом.
Поиски "своего" и борьба с "чужими"
Поиски путинского преемника все меньше похожи на политическую кампанию и все больше напоминают попытки совета директоров подыскать подходящего человека на место генерального директора предприятия. Подобно тому, как это бывает в крупных компаниях, этот процесс скрыт от глаз общественности, а результат предъявляют акционерам как решенное дело. И как большинство генеральных директоров, Путин склонен избрать человека, наиболее похожего на него самого. "Я не думаю, что нас ждет радикальная перемена", - сказал в декабре Сергей Иванов, один из вероятных преемников президента, ставший недавно первым вице-премьером в правительстве.
При этом любая попытка выставить свою кандидатуру на выборах фактически приравнивается к вызову и открытой оппозиции Кремлю. Даже парламентская оппозиция опасается совершать такие шаги. Пока на это осмелились только два человека: бывший премьер-министр Михаил Касьянов и Александр Донской, молодой мэр Архангельска, чья победа в выборах крайне маловероятна. Оба немедленно попали под пристальное внимание российской прокуратуры, в то время как СМИ взялись за них так, как они никогда не позволяют себя вести с власть имущими, такими как Путин, Иванов или Медведев. Касьянова обвинили в незаконной приватизации роскошного дачного особняка на берегу Москвы-реки, а Донского - в подделке университетского диплома, когда он участвовал в выборах мэра два года назад.
"Я осознаю ответственность, которая с этим связана, - сказал Донской в ноябре прошлого года корреспонденту газеты, пока в его офисе шел обыск. - Я понимаю, что это (участие в выборах) сопряжено с опасностями, включая угрозы физической расправы. Это уже происходит".
Месяцем позже он опять осудил кампанию, проводимую против него. При этом Донской отрицал, что подделал диплом, и начал среди прочего объяснять свой интерес к "цыганскому гипнозу". Его жена Марина, потеряв терпение, воскликнула: "Он не голубой, у меня от него ребенок!". Так она пыталась противостоять тем сплетням, которые наводнили архангельскую прессу. Осталось добавить, что к февралю прокуратура открыла три дела против Донского.
Касьянов был премьер-министром Путина с 2000 по 2004 год, однако накануне вторых выборов Путин его уволил. "Нет никакой возможности для свободных и честных выборов, - говорит Касьянов. - В данный момент стоит вопрос о выживании демократического государства".
В прошлом году Путин сказал, что думал о преемнике с момента своего вступления в должность в 2000 году. Однако полноценная операция "Преемник" началась в ноябре 2005 года, когда Кремль объявил, что двое самых близких соратников Путина получили повышение: это Дмитрий Медведев и Сергей Иванов.
Хотя это не заявлялось напрямую, значение этого понятно: обоих политиков продвигают на более высокую должность. Когда я спросил у бывшего офицера КГБ Александра Лебедева, депутата нижней палаты парламента и одного из богатейших людей в мире, о преемнике, он посоветовал мне посмотреть телевизор. Его совет напоминает то, как ветераны холодной войны имели обыкновение анализировать расстановку советских лидеров на трибунах во время парадов, пишет газета. Лебедев мог сказать, что Путин еще не решил окончательно. "Можно засекать с хронометром, - сказал он в ноябре. - Если одному посвятили семь минут эфира, то и второй получит семь минут".
Новости не носят такой пропагандистский характер, как в советское время, но они далеки от формы серьезной общественной дискуссии по вопросам политики и личности Путина.
Частично неопределенность вокруг вопроса о преемнике связана с вопросом о том, что будет делать Путин по окончании второго срока. Ему будет всего 55 лет. Трудно представить себе, что он уйдет на досрочный отдых. Многие предполагают, что он может остаться у власти, продолжая следить за происходящим в стране из-за кулис. Он может взять на себя руководство какой-то партией (ни одной из которых он на данный момент не состоит), стать спикером парламента или лидером пока не существующего Союза России и Белоруссии. Ходят слухи о том, что он мог бы стать руководителем "Газпрома" и пожинать плоды авторитарного капитализма, принесенного им в Россию, хотя он когда-то говорил, что по темпераменту не является бизнесменом, строит предположения американское издание.
По букве закона предвыборная кампания в России длится только 30 дней. Путин может держать в секрете имя своего преемника до этого момента. А всем остальным остается только гадать.
Тем не менее, оппозиция Путину существует. В декабре Андрей Илларионов, бывший советник президента по экономическим вопросам, который больше года назад ушел в отставку в знак протеста против авторитарных тенденций в развитии страны, назвал нынешний процесс передачи власти в России возвращением к средневековью, невозможным в нормальной цивилизованной стране.
