Екатерина Шульман

"День вчера был урожайный, потому что помимо решения Парадокса Ферми я еще придумал, кто должен стать президентом после Путина", - пишет маркетолог и журналист на своей странице в Facebook.

"Этот вопрос почти всех ставит в тупик, потому что поляна, в общем-то, зачищена, а этот гипотетический кандидат должен обладать набором взаимоисключающих качеств. Жесткий, но мягкий. Честный, но дипломатичный. Ускользающий, но неизбежный. Не тряпка, но и не полярный — плохо, когда какая-то часть общества кандидата ненавидит, даже если вторая часть очень любит.

И вот я такого человека нашел и придумал, как его привести к власти, но прежде, чем я назову имя, еще пара соображений. Чтобы мы могли этого человека найти по меткам на пятках, как нового Далай-ламу. Поэтому сначала про первичные президентские признаки.

У меня нет никаких сомнений, что русский народ это сборище очень маленьких и местами жестоких детей. Себя я в это определение тоже, конечно, включаю, а тот, кто никогда не обсуждал проблемы издания "Медуза" в эпоху metoo или второе гражданство Сергея Брилева, пусть первым бросит в меня камень.

Отсюда первая обязательная характеристика. Наш кандидат - это женщина, потому что с маленькими детьми лучше всех управляются именно женщины, а не другие маленькие дети.

Вторая обязательная характеристика — кандидат должен хорошо разбираться в том, как устроена власть, но при этом не быть ее частью. Это тоже практически невыполнимо, но такой человек, повторюсь, есть.

Третья невероятная, но все еще обязательная характеристика — кандидат не должен выглядеть угрожающе для элит. У каждого представителя элиты должно быть ощущение, что деконструкция вассального феодализма будет настолько мягкой, что уж он-то не просто успеет перестроиться, но еще и заработает на этом.

Никто не хочет революции, но многие не отказались бы от легкого волнения на море.

Есть еще две характеристики, но давайте про них мы поговорим чуть позже, а пока я назову имя.

Это Екатерина Шульман.

Она женщина, у нее трое детей, она может успокоить любого скороговоркой, из которой, как правило, ничего не понятно кроме того, что все наладится, но не сразу и не у всех, она прекрасно разбирается в том, как устроены механизмы власти, она очень хорошо понимает важность создания институтов и может усыпить любого олигарха тем, что все будет, конечно, как он хочет, но сначала он должен пойти в пятое окошко, а потом в седьмое, а потом опять в пятое, потому что такова процедура, а процедуры наше все, но не она же их придумала, и он же не хочет, чтобы не было процедур, это же будет хаос, вот ваш бланк.

Ну правда, нам не хватает немножко неприступного женского занудства.

Кроме того, Екатерину Шульман не стыдно показать другим странам. Если честно, Кейт Бекинсейл я все равно люблю немножко больше, но у Кейт английское гражданство, и с таким гражданством она может работать только ведущим на ВГТРК.

Но если мы выберем Екатерину Шульман, реально все усрутся. Бах, а в Империи зла у руля молодая и очаровательная женщина, как тебе такое, Госдеп.

Теперь о трудностях.

Я вчера обкатал эту идею на паре друзей, и один из них сразу сказал, что кандидата с такой фамилией русский народ никогда не изберет. А мой друг в этом разбирается, у него тоже не слишком электоральная фамилия.

На мой взгляд, это слабый аргумент, потому что если бы Николаю Второму сказали, что через двадцать лет страной будет править грузин из простонародья, он бы так удивился, что даже в кошку бы не попал.

Все невероятные вещи невероятны, пока не случаются в первый раз, а потом еще и еще.

Кроме того, я думаю, что Шульман это немецкая фамилия. но о'кей, я согласен, какое-то зерно в этом есть. Русский народ кандидата с такой фамилией не изберет не потому, что она немецкая, хотя воевали-то мы как раз с немцами.

В общем, тут есть сложность. Но эта сложность легко побеждается с помощью антисемитизма. Как известно, антисемиты очень любят взять известного человека и копнуть его родословную, чтобы там чего-нибудь найти. Так ленин оказался Бланком, писатель Дмитрий Быков — Гильденстерном, о чем ему не устают напоминать правдолюбы, и только революционер Свердлов — Свердловым в честь Свердловской области.

Если ту же самую операцию провести с Екатериной Шульман, то станет понятно, что девичья фамилия Екатерины — Заславская. И она из Тулы. Свои самовары. Тульские пряники. Все российские скрепы, если вы не знали, сделаны на Тульском металлопрокатном заводе. Нет ничего более русского, чем Тула.

Чтоб два раза не вставать, давайте я сразу скажу, что Россией несколько раз управляли женщины, и у самой великой из них тоже изначально была вполне себе немецкая фамилия — ее звали София Ангальт. В учебниках истории ее называют Екатериной Второй.

Но есть вторая, более серьезная, проблема — наша Екатерина (третья, если учитывать историю) откажется. И это прекрасно, потому что это — еще одна обязательная характеристика хорошего кандидата. Нам не нужен президент, который хочет стать президентом. Нам нужен президент, который не сможет нас бросить в трудный момент, потому что он ответственный. А еще мы хотим, чтобы он страдал.

Как ни странно, ее отказ сильно повышает наши шансы в целом. Всю президентскую кампанию мы можем выстроить вокруг этого отказа — и начать ее намного раньше. Как правило, кандидаты пытаются убедить электорат проголосовать за них, но смысл нашей президентской кампании будет в другом. Мы три года будем уговаривать Екатерину Шульман выдвинуться в президенты. Всем миром. Захватывая все больше и больше людей. Кто-то подключится просто из азарта, кто-то из интереса, кто-то искренне присоединится к моим аргументам — не суть.

Законодательные ограничения на сроки проведения президентских кампаний здесь неприменимы, потому что тут не кандидат уговаривает народ, а народ уговаривает кандидата, который технически даже еще не кандидат и не хочет.

И вот в 2022-2023 году, когда все готово, мы приходим к Шульман и говорим:

— Екатерина Леонидовна, мы уже и штабы вам во всех городах понаоткрывали, не выгонять же людей. Давайте вы, это, ради смеха хотя бы. Все равно вас не выберут, чего бояться.

Тут нужно бить на жалость и на важность демонстрации демократических процедур, не забудьте последнее слово.

— Я Михайловна, — говорит в ответ Шульман, и в этот момент она уже наша, потому что по старой профессорской привычке поправила мелкую ошибку, что автоматически снимает глобальные возражения. Если человек придирается к частностям, значит, в остальном вы его уже перегнули.

На согласии Екатерины Шульман стать президентом ее президентская кампания завершается. Екатерина может участвовать в дебатах, но это уже не обязательно.

На все вопросы штаб нудит про важность процедур и предлагает внимательно ознакомиться с программами кандидатов, чтобы сделать осмысленный выбор. Никакой пропаганды больше нет.

А в день выборов избиратель приходит в кабинку и смотрит на бюллетень. На бумажке несколько фамилий. Некоторые незнакомые, некоторые знакомые, а одна прямо как обычно очень хорошая, потому что если не он, то кто, мы же не хотим как в Париже.

Но в бюллетене есть еще один кандидат, и тут избиратель вспоминает, что он, избиратель, три года уговаривал — то ли в шутку, то ли всерьез — этого кандидата выдвинуться. Избиратель знает его сильные и слабые стороны, он за эти три года с ним в каком-то смысле сроднился, возможно, не поддерживая его политические взгляды, а просто потому, что мы любим то, чему посвящаем время, мы так устроены.

А еще мы устроены так, что очень не любим незавершенные действия. И избиратель завершает. Он не думает в это время о победе добра над злом, но конкретно ему очень надо поставить галку именно в этот квадратик. Остальные все равно проголосуют как надо, один голос ничего не изменит.

И это, конечно, так.

P.S. Я специально не стал тегировать Екатерину, потому что до открытия штабов по всей стране наш план проще держать в секрете. Чем внезапнее мы ее изберем, тем лучше. Пожалуйста, не показывайте ей этот пост".