"Мне еще не исполнилось 18 лет, а я уже мечтал проголосовать на выборах. Настоящие выборы к тому времени прошли только один раз - весной 1989, после семидесятилетнего перерыва - и то были не совсем настоящие (у компартии были дополнительные квоты и т.п.), но было очень интересно. Тем более, я слышал, когда голосуешь первый раз, тебе дарят на участке красную гвоздику", - делится воспоминаниями профессор Чикагского университета на своей странице в Facebook.
"Сейчас легко говорить о том, каким бессмысленным был "референдум о сохранении СССР", единственный в истории СССР всесоюзный референдум. Нужно было ответить на один вопрос - "Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновлённой федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?" 80% граждан, 149 миллионов человек, пришло на него, 78% граждан, включая меня, ответили "Да".
Почему он был бессмысленным? Потому что меньше чем через год СССР перестал существовать. Неудачный военный переворот, который организовала верхушка правительства, армии и КГБ в августе 1991-го на фоне тяжелого экономического кризиса, привел к краху всей системы государственной власти. В декабре того же года руководство России, Украины и Белоруссии формально распустило союз. Несмотря на то, что подавляющее большинство граждан за восемь месяцев до этого четко ответило на вопрос о "необходимости сохранения".
Тем не менее мне видится там "точка бифуркации". Если бы вопрос на референдуме был поставлен "Хотите ли Вы, что ваша республика осталась в федерации?", страна могла бы сохраниться. Конечно, были бы потеряны три балтийские республики (в мире они считались не частью СССР, а оккупированными территориями и там было устойчивое большинство за независимость) и, наверняка, кавказские республики (тут исторические причины менее ясны, но там ожидалось большинство против). В итоге все эти республики и Молдавия бойкотировали проведение референдума. Но в оставшемся ядре (Россия-Украина-Белоруссия-Казахстан) результат голосования мог бы "связать руки" местной элите.
Но вопрос про "вашу республику" не был поставлен и в результате референдум проводился с бессмысленным вопросом, не связывающим никого. Все ответили "да" на бессмысленный вопрос - он потому и был бессмысленным, что на него, в сущности, нельзя было ответить по-другому. Он не решил никакого вопроса, не отбросил никакой альтернативы, не сформировал коалиции ни в поддержку никого. Не факт, что помог бы другой референдум, но заведомо бессмысленный помочь не мог.
Может, и не было там бифуркации. Более важной могла бы быть другая альтернатива - если бы были всенародные выборы президента СССР. Если бы на них победил российский лидер Ельцин, то у него и всей новой российской элиты не было бы смысла завоевать власть, разрушая союзные институты. Но как раз потому, что на них победил бы Ельцин, действующий президент, Горбачев, избранный на съезде с той самой партийной квотой, не согласился бы на досрочные и всенародные выборы. То есть стремительно утративший популярность лидер создал такую систему, что для того, чтобы забрать у него власть, нужно было не сменить его внутри системы, а систему разрушить.
Вот это меня и пугает в голосовании 2020 года. Все сокрушаются, что оно нужно для того, чтобы гарантировать президенту Путину еще шестнадцать лет правления, но это-то как раз, очевидно, не опасность. Какая тут гарантия? Как помогло Горбачеву то, что он был избран (не всенародно, не конкурентно) в марте 1990 года президентом СССР на 5 лет? Он потерял власть в результате попытки военного переворота через полтора года, а еще через пару месяцев и должность была ликвидирована. И сам СССР. Власть меняется со временем - быстро ли, медленно ли, но совершенно неумолимо. Если правила смены власти устроены так, что президента нельзя поменять, значит, борьба за власть будет идти не по этим правилам. Вот это плохо.
Кстати, слух оказался правдой - на том самом бессмысленном референдуме, 17 марта 1991 года, на избирательном участке мне подарили гвоздику".
