"Хотя мы пока мало знаем о том, как будет происходить недемократический транзит власти в Казахстане (кто будет его главным бенефициаром, т.е. займет должность президента, и каковы будут его фактические полномочия), институциональная сторона этого транзита имеет прямое отношение к России и с высокой вероятностью будет в том или ином виде в России воспроизведена. Хотя – почти наверняка – не в нынешнем политическом цикле", - пишет политолог на своей странице в Facebook.
"Институциональная сторона казахстанского транзита со всей ясностью предстает нам при знакомстве с двумя законами – законом о национальной безопасности республики Казахстан и законом о Совете безопасности. Закон о Совете безопасности как раз дает первому президенту республики – елбасы – право пожизненно возглавлять этот орган и описывает полномочия председателя. Они весьма широки, хотя и не безграничны.
Например, состав совета формируется все же президентом, но по согласованию с Председателем совета (по должности в него никто не входит). Среди функций совета – обсуждение кандидатур первых лиц центральных и местных исполнительных органов, непосредственно подчиненных президенту, а решения совета и его Председателя (!) "являются обязательными и подлежат неукоснительному исполнению государственными органами, организациями и должностными лицами" (Глава 2, статья 6, пункт 6).
Закон о национальной безопасности, в свою очередь, это сага, и странно только, что ее сочинил не российский президент Путин, а безвестные казахские визионеры. Он устанавливает так называемое "широкое понимание безопасности", при котором под это понятие попадает буквально все. Подробно перечисляет он угрозы национальной безопасности во всех сферах и обязанности уполномоченных органов по противодействию им.
Как и в речах российского президента, понятие "национальной безопасности" вырастает здесь в некую универсалию, выступающую противовесом и ограничителем для других универсалий – демократии и прав человека. "Национальная безопасность" - это то, что необходимо защищать в том числе и от самих граждан или отдельных групп граждан, и то, что, безусловно, выше прав отдельного человека или групп людей.
Два закона дают представление об институциональной конструкции транзита и стоящей за ней идеологии. Совет безопасности и его председатель – это что-то вроде "стражей иранской революции". То, что стоит выше "воли народа" и обладает собственной, доктринальной легитимностью. Поэтому и избранный народом президент, призванный осуществлять волю избравшего его народа, должен в то же время быть под присмотром носителей этого доктринального понимания "безопасности", хранителей этой высшей ценности.
Вовсе не только в России и Казахстане, но в большом числе стран мира "безопасность" и есть та ценность, которую гражданам предлагают в обмен на их права, свободу, а нередко – и в обмен на материальное процветание. И это глобальный вызов открытому обществу".
