"Сразу во многих публичных спорах последнего времени (довольно длинного уже "последнего времени") нормой стала апелляция к эмоциям в целях добиться политических решений", - пишет историк на своей странице в Facebook.
"Это может быть призыв к гордости за достижения ("своей группы", которую эти достижения и конструируют), к обиде (на тех, кто "наших обижал или не ценит"), к эмпатии (к жертвам), - но везде чувства вытесняют рациональные доводы. Они еще выдвигаются где-то рядом, но уже как вспомогательные, а если их выдвигают противники предлагаемых политических решений, то можно ожидать по ним удара большой эмоциональной силы - скорее, чем рационального разбора.
Не случайно слово "травма" стало центральным в таких разных дискурсах о войне и геноциде, о расизме, о репрессиях, о харассменте и о чем только нет. Потому что травму нельзя "вылечить" разумом, она болит и вызывает эмоции.
Развитию эмоционального спора способствуют именно политики, эмоции становятся аргументом если не для депутатов, то для избирателей, и от них уже нельзя отмахнуться, принимая решения.
Вот этот сдвиг стоит, по-моему, и за появлением "исторической политики" (история - благодатный колодец эмоций), и за значительной частью современного левого движения (эмоции помогают расшатать гегемонный дискурс). Мы уже расстались с эпохой разума, завещанной нам Просвещением, - но будет ли эпоха эмоции лучше?"
