Новый президент Ирана консерватор Махмуд Ахмади Нежад, скорее всего, свернет те небольшие либеральные реформы, которые проводились в Иране несколько последних лет.
Об этом заявил в понедельник РИА "Новости" председатель комитета Совета Федерации по международным делам Михаил Маргелов, комментируя результаты прошедшего накануне в Иране второго тура президентских выборов.
"Для меня было несколько неожиданным избрание Махмуда Ахмади Нежада президентом Ирана - слишком уж радикальных взглядов он придерживается", - признался сенатор.
По мнению Маргелова, по-прежнему существует вероятность того, что новому иранскому президенту "удастся встроиться в современные геополитические реалии". "Однако, учитывая инерционность иранского общества и религиозный диктат в стране, вероятность эта не слишком велика", - сказал он.
Говоря о причинах победы Нежада, Маргелов заявил, что свою роль сыграло свою роль слишком сильное международное давление на Иран. "В результате проявилась внутренняя реакция на это давление. Вашингтон, еще задолго до конца выборов отказавшийся признавать любого нового президента Ирана, лишь сыграл на руку сторонникам "антизападного президента", к голосованию за которого так активно призывал аятолла Хаменеи", - напомнил Маргелов, добавив, что если бы позиция Запада была не столь жесткой в этом, то исход выборов мог бы быть иным.
Сегодня Тегеран не испытывает "реальной необходимости" поддерживать отношения с Соединенными Штатами, Иран не откажется от ядерных технологий "в мирных целях", и "атомные" переговоры с европейцами будут продолжены, "поскольку отвечают национальным интересам", пишет Corriere della Sera (перевод на сайте Inopressa.ru).
Поскольку Тегеран уже давно не применял в отношении Америки определения "великий сатана", хомейнист Ахмади Нежад мог придумать новую версию, как он и поступил в ходе избирательной кампании. Однако после избрания он ограничился заявлением о незаинтересованности, даже не ответив на поток обвинений со стороны Вашингтона.
Намерение не отказываться от использования ядерной энергии в гражданских целях выражал даже его предшественник Хатами, и в Иране эта позиция поддерживается всеми, включая умеренных и реформаторов.
Прежде всего, существовали опасения, что при первом же поводе новый президент прервет переговоры с британцами, французами и немцами. "Всякий раз, как мы садимся с ними за стол переговоров, мы отступаем на 500 км", – сказал Ахмади Нежад накануне выборов. Но канал остается открытым, и остается лишь ждать новых встреч, чтобы узнать больше.
Кое-кто в Европе опасается, что вероятность достижения договоренностей близка к нулю, и присутствие "ястреба" в Тегеране может придать сил тем, кто в Америке уже наметил в календаре дату "кары" Ирана после наказания саддамовского Ирака. В Израиле, кроме того, полагают, что через 6-9 месяцев иранская ядерная программа окажется на точке "невозврата" (хотя для производства боеприпасов требуются другие сроки), известно также, что Иерусалим никогда не мирился с существованием ядерной угрозы в регионе.
