Иран заявил МАГАТЭ, что получал важную помощь от Пакистана для своей ядерной программы, сообщили в среду источники, близкие к переговорам. Об этом в четверг пишет британское издание The Times. (Перевод статьи публикует сайт Inopressa.ru)
Спустя год, в течение которого в мире росла тревога по поводу того, что за заинтересованностью Ирана в атомной энергии могут скрываться попытки разработать ядерное оружие, режим признал, что на протяжении 18 лет шел на все, стремясь скрыть свои исследования.
Как стало известно The Times, Иран рассказал ядерным инспекторам ООН о множестве источников помощи из-за рубежа лишь в последние две недели. Кроме Пакистана были названы и несколько других государств, откуда поступали компоненты и технологии для создания центрифуг по обогащению урана - самой неоднозначной части исследовательской программы.
МАГАТЭ пытается выяснить, когда именно предоставлялась помощь, действовали ли ученые-атомщики от своего имени или при поддержке правительств.
Генеральный директор МАГАТЭ Мухаммед аль-Барадеи в 23-страничном докладе, разосланном в понедельник совету директоров и посвященном уловкам Ирана, несколько раз упоминает иностранную помощь. Но он не называет конкретные страны и имена, а вчера заявил, что не назовет их, пока агентство не закончит расследования.
Малиха Лоди, верховный комиссар Пакистана в Лондоне, вчера заявила: "В докладе не названа ни одна страна. Что касается Пакистана, то это ответственная ядерная держава, которая неуклонно соблюдает все обязательства по нераспространению".
Как заявил во вчерашнем интервью The Times аль-Барадеи, тот факт, что Ирану почти два десятилетия удавалось скрывать наличие ядерной программы, "открыло глаза" МАГАТЭ. Санкции замедлили усилия Ирана, но они в конце концов провалились, сказал он.
Иран, подписавший Договор о ядерном нераспространении 1970 года, имеет право вести исследования в области ядерной энергии в мирных целях под наблюдением МАГАТЭ.
Но, хотя наблюдение не прекращалось много лет, только летом 2002 года агентство заподозрило, что иранская программа намного амбициознее и сложнее и ведется дольше, чем утверждает Иран.
Аль-Барадеи заявил, что сокрытие программы на протяжении многих лет "само по себе представляет серьезную проблему".
По его словам, сегодня Иран имеет все необходимые знания для обогащения урана и мало нуждается в иностранной помощи. Но заводы по обогащению еще не построены, и, чтобы закончить их, стране потребуется, "может быть, несколько лет". Наиболее спорный объект в Натанзе представляет собой "пустой каркас", сказал он.
Хотя Договор о нераспространении разрешает обогащение урана в рамках гражданских ядерных программ, оно вызывает в мире самую большую озабоченность, поскольку вплотную подводит страну к возможности производства ядерного оружия.
"Договор проводит очень тонкую грань безопасности, - отметил аль-Барадеи. - Когда вы можете обогащать уран, вы вплотную приблизились к возможности создавать оружие". В его докладе подробно описываются ухищрения и прямая ложь в предыдущих иранских отчетах о ядерной программе, представленных в МАГАТЭ. "Но в последние пять недель Тегеран продемонстрировал радикальную перемену настроений", - утверждает он.
Теперь Иран признает проведение секретных экспериментов по испытанию центрифуг с урановым газом в нарушение правил МАГАТЭ. Это противоречит летнему отчету, в котором говорилось, что газ "исчез", возможно, испарился через трещины в клапанах. На протяжении 12 лет использовались также лазеры.
В октябре Иран заявил МАГАТЭ, что уничтожил центрифуги в тегеранской Kalaye Electric Company, поэтому инспектора не могут их увидеть. Теперь он признал, что они перевезены в другое место, и 30 октября власти допустили к ним инспекторов.
В докладе аль-Барадеи говорится, что в последние три месяца Иран признался в восьми серьезных нарушениях правил. В заключении сказано: "Ясно, что на протяжении значительного периода Иран во многих случаях нарушал взятые на себя обязательства".
Однако генеральный директор, говоря о стратегии Ирана, которая едва не вынудила агентство обратиться в Совет Безопасности ООН, старательно избегает слов "не выполнял". Он подчеркивает, что признания и обещания являются "позитивными признаками", что аналитикам МАГАТЭ нужно время для их оценки, и он представит правлению новый доклад в марте.
"Нельзя терпимо относиться к нарушениям, будь они большими или малыми, - заявил он The Times, - но мы должны сосредоточиться на новой главе и на сложности задачи, стоящей перед МАГАТЭ". Этот умеренный тон, по-видимому, уменьшит значимость совещания совета директоров МАГАТЭ, назначенного на 20 ноября.
Его намеренная беспристрастность, вероятно, разочарует США, которые надеялись, что в следующий четверг совещание займет жесткую позицию по Ирану.
Вчера появились признаки напряженности между Вашингтоном и Джеком Стро по поводу адекватного ответа на выводы аль-Барадеи. Министр иностранных дел выступает за диалог с Тегераном, а не за дискуссию в ООН. Для аль-Барадеи спор с Ираном стал примером более масштабных проблем, касающихся сути Договора о нераспространении.
"Я хотел бы видеть дополнение к договору", в котором страны согласились бы объединить наиболее важные технологии, такие, как обогащение, а не делать все самостоятельно, заявил он.
Это относилось бы к пяти ядерным державам, являющимся постоянными членами Совета Безопасности: Британии, США, Франции, России и Китаю, которые "не могут и дальше оказывать давление на весь мир", не соглашаясь ни на какие уступки. В нынешнем виде договор "невыполним", считает аль-Барадеи.
